Человек с картинки (сборник)

Маргарита носит ребенка. Не его ребенка!

Эта мысль не давала Никите покоя, день за днем она неотступно вертелась в его голове.

Скоро, скоро родится ребенок. Скоро, скоро окончательно рухнет его, Никитин, мир, обвалившись с последними угасающими надеждами.

Беременность Маргарита переносила тяжело. К тому же, она была нездорова, а потому все больше времени проводила лежа в постели. Плохо чувствовала она себя даже в сам Новый Год. Они все-таки не поехали к Глаше, и Никита отмечал праздник у них.

Радости новый год не прогнозировал. Девушке становилось все хуже и хуже.

Появление ребенка ожидали в начале весны.

Но и первое весеннее солнце не принесло добра. Маргарита не пережила родов, и в этот день, второго марта, когда она умерла, мир для Никиты застыл, он просто перестал двигаться и дышать и стал напоминать размытую картину, по которой двигалось только одно яркое живое пятнышко – Наташа.

Как Никита пережил похороны, он не помнил. Он хорошо помнил только то, что было потом – как они сидели на кухне квартиры, где еще совсем недавно жила Маргарита – живая и красивая – с Димой и Наташей.

Никита сидел, держа на руках дремавшую Наташку, баюкал ее, крепко прижимая ее к себе – своего ребенка, своего птенца, единственного родного и горячо любимого человечка.

Дима сидел, облокотившись руками на стол, обхватив руками голову.

– Никит, слышишь? Ты, знаешь что? – перебирайся к нам.

Никита поднял на Диму непонимающий взгляд:

– Я, к вам? Это как? Я и так у вас.

Дима внимательно смотрел ему в глаза:

– Нет, насовсем.

– Насовсем?

– Ну да. А что такого? Маргариту мы потеряли. Это наша общая потеря. Нам в жизни больше нечего делить. Так к чему дальше ссориться? Лучше пережить горе вместе. Не так одиноко. И Наташке ты нужен.

Дима горько усмехнулся:

– Может, даже поладим. Что скажешь?

Никита глядел ошарашенно:

– Поладим! Дима, я… я переберусь к вам. Прямо сегодня. Пойду схожу за вещами, – Никита поставил Наташку на пол, – Будешь ждать?

Девочка кивнула, глядя на него снизу вверх заплаканными глазками.

– Я быстро, – Никита встал и подошел к дверям кухни. На пороге обернулся, – Дима! Спасибо.

– Да ладно, чего там, – Дима по-прежнему сидел, устало облокотившись на руку, – Мы ведь все-таки семья. Давай скорей, и осторожнее там, ночь почти.

– Ладно.

Никита снова подошел к Диме и задумчиво протянул ему свою ладонь. Молодые люди пожали руки и посмотрели друг другу в глаза.

– Я скоро.

– Может, завтра вещи принесешь? К чему сейчас, на ночь глядя? Хочешь, оставайся ночевать, а завтра все перенесешь.

– Да нет. Не хочу затягивать. Я скоро. Уложи пока Наташку.

Никита бросил взгляд на девочку:

– Ложись спать. Приду, расскажу сказку.

Накинув куртку, Никита быстро вышел на улицу и пошагал по знакомой аллее к ненавистному дому, где он все время был один, но сегодня, он знал – в последний раз.

На улице было уже совсем темно, и людей почти не осталось. Горели фонари.

«Маргарита, Маргарита», – мысли тихо роились в голове и измученного парня, – «И почему все так вышло? И почему для того, чтобы обрести семью, чтобы достичь обыкновенного человеческого счастья, чтобы познать радость отцовства и чтобы понять, что человек тебе не враг, а друг, нужно заплатить за это такую дорогую цену? Для чего нужна была твоя смерть? И почему так получается, что если бы этого не произошло, то примирение бы никогда не наступило? Все так глупо, все очень глупо вышло, Маргарита! Но – я клянусь тебе – я буду оберегать всю жизнь Димку и Наташку. И никогда не забуду тебя. Я всю жизнь буду любить тебя, тебя и твою семью, ставшую моей. Ты веришь мне? Ты простила меня, Маргарита?»

Никита спешил домой. Он шел один по ночной улице, горечь потери жгла ему грудь, но при этом на душе его было спокойно. Он знал: Маргарита верит ему. Маргарита простила.