Человек с луны[Рис. П. Староносова ]

—  Люди из Марагума напали сегодня на наших женщин. Мы пойдём и сожжём их хижины!

—  Мы убьём их мужчин!

—  И ты тоже пойдёшь с нами, Туй!

—  Но почему же я Туй? — спросил Маклай. Папуасы удивлённо посмотрели на него, потом друг на друга и… вдруг захохотали, хотя им сейчас как будто было не до смеха.

— Ты — Туй… — уверенно ответили они ему. — Туй лежал больной, и мы уже сшивали пальмовые листья, чтобы сделать ему гроб. Туй лежал больной, и мы уже готовили тельрун — мешок, чтобы покрыть его. Туй лежал больной, и мы уже собирали орехи, чтобы положить ему в гроб, мы уже выкрасили ему новый пояс, чтобы одеть его мёртвого, мы уже обтесали шесты, чтобы нести его, а ты пришёл сюда, ты давал ему своё лекарство, ты сидел возле него от солнца и до солнца, ты клал ему руку на лоб, и вот он стоит и смеётся! И рука его сильна, как прежде! И глаз его зорок, как прежде! Брат ли ты ему теперь? Ты ему больше чем брат! Ты теперь Туй! А он Маклай! Его жизнь теперь — твоя жизнь!

Маклай слушал молча. А потом поднял голову и спросил тихо, спросил у всех: 

   —  Значит, Маклай — брат ваш?

—  Маклай — брат наш! — хором ответили папуасы.

—  Тогда Маклай говорит: довольно! Войны не будет!

—  Войны не будет?

—  Войны не будет! — твёрдо повторил Маклай.

Недовольный ропот прокатился по толпе. В задних рядах кто-то выкрикнул угрожающе: «Будет!» Кто-то стукнул о землю древком копья. Кто-то насмешливо ухмыльнулся.

—  Война будет! — упрямо повторил Туй. — Мы сожжём их хижины.

—  Мы вырубим их хлебные деревья. Мы убьём их детей…

—  А они убьют ваших, —   перебил его Маклай и быстро обернулся к молодому папуасу, стоявшему впереди всех: — А они убьют твою Машу. Ты хочешь, чтобы они убили твою Машу?

—  Они испугали наших женщин! — так же упрямо продолжал Туй. — Они взяли кусочек мяса, который женщины не успели доесть. Они будут колдовать над ним, и все жители Горенду тогда умрут от их колдовства. Война будет!

—  Война будет! — загудели опять папуасы.

И только молодой отец Маши почему-то молчал и смотрел на Маклая. Маклай снял с плеча ружьё.

—  Смотрите! — сказал он. — Видите птицу? Сейчас я пошлю в неё огонь, и она упадёт мёртвая'

И Маклай выстрелил. Распластав крылья, птица упала на землю. Среди взъерошенных перьев крупными каплями выступила кровь.

Папуасы бросились к птице. Они искали стрелу, убившую её. Стрелы не было. Испуганные, они смотрели на ружьё Маклая, которое они видели сейчас в первый раз. Некоторые затыкали уши, чтобы не слышать больше страшного грома.

—  Если люди из Марагума придут в Горенду, — продолжал Маклай, — я брошу и в них гром и огонь, и они убегут и не тронут ваших женщин и детей. Но если люди из Горенду сами пойдут воевать с Марагу-мом, тогда будет большое несчастье. Я, Маклай, говорю вам это.

Растерянный Туй смотрел на Маклая и тяжело дышал.

—  Какое несчастье? — наконец выговорил он.

—  Я не скажу какое, я говорю только: большое несчастье.

—  Скажи нам какое, Маклай!

—  Вы увидите сами, если начнёте войну.

—  Может быть, будет землетрясение? Тангрин?

—  Я не говорю, что это будет тангрин. 

   —  Ты сказал: «большое несчастье». Тангрин — большое несчастье. Скажи, может быть, это будет тангрин?

—  Может быть, — коротко ответил Маклай.

—  Маклай говорит — это будет тангрин, — сказал Туй, обращаясь к папуасам. — Что страшнее тангрина?

—  Мы не знаем ничего страшнее тангрина.

Туй нерешительно переступил с ноги на ногу. Он смотрел исподлобья то на папуасов, то на Маклая и как будто не решался говорить дальше. Молчали и папуасы.

Маклай вскинул ружьё на плечо.

—  Я иду к себе, — сказал он. — Но я хочу слышать ваше слово. Я сказал: войны не будет. Пусть теперь люди из Горенду скажут своё слово.

Папуасы продолжали молчать. Выждав две-три минуты, Маклай повернулся и сделал несколько шагов. Чья-то рука остановила его.

Маклай повернул голову. Молодой папуас, отец Маши, смотрел на него.

—  Войны не будет, — запинаясь, проговорил он и боязливо посмотрел на остальных.

Но Туй тоже кивнул головой:

—  Войны не будет.

—  Войны не будет! — уже совсем уверенно пронеслось в толпе папуасов. — Маклай знает, что говорит. Маклай — брат папуасов. Маклай не хочет несчастья людям из Горенду. Войны не будет.

РАЗГОВОР С УЛЬСОНОМ

Войны так и не было. Ульсону снова пришлось собирать мешок Маклая и, как только кончились дожди, провожать его в долгие путешествия: то на  островок Тиару, то в горы, в деревню Теньгум-Мана, то ещё выше — в Енглам-Мана. Маклай не бывал дома по нескольку дней, потом возвращался усталый, в промокших и изодранных башмаках, с исцарапанными руками, иногда в приступе лихорадки, но всегда бодрый, с сумкой и карманами, полными всяких сокровищ. Тут были и крохотные стрелы, с которыми папуасы охотятся на громадных, полуметровых, бабочек, и шкурки ящерицы легуана, и нарядные катазаны — гребни с перьями, и мунки-ай — дудки из кокосовой скорлупы.