Человек с Марса (Сборник)

— Что с ареантропом? — спросил профессор. — Это самое важное, пока мы еще, хе-хе, кудахтаем. Я перестану заботиться о нем, наверное, лишь после смерти, — добавил он, слабо улыбнувшись.

— Эта коварная железная скотина — в малом монтажном зале.

— Что? А вы-то откуда знаете? — Мужчины сразу выздоровели. Даже Джедевани попытался встать на ноги.

— Я был там, видел его — горят аварийные лампы. С марсианином работает Финк.

— Вы хотите сказать, Финк работает над ним? Инженеру снова удалось его обезвредить? — быстро спросил профессор.

— Я хочу сказать то, что сказал: Финк работает как бы под управлением ареантропа. Я окликнул его, но инженер не отвечал.

— Может, это был не Финк? — спросил Джедевани.

— Да, это была моя тетя. — У меня лопнуло терпение. — Профессор, вы мне верите?

— Верю! Какой же я старый осел… Но тут и ваша вина. Не ваша, Макмур, — добавил он, не поднимая головы, когда я удивленно взглянул на него. — Вы — единственный из нас, кто сохранил трезвость ума и недоверчивость, а нам, видите ли, захотелось поэкспериментировать, этак, знаете ли, связать барашка — и на операционный стол. И вот, извольте получить барашка, — закончил он, ударив кулачком по подъемнику, около которого мы стояли. — Теперь надо крепко подумать, что делать. Есть тут хоть что-нибудь, на что можно сесть?

Нашлось несколько треног. Профессор, морщась, примостился на одной из них.

— О чем тут думать, это конец, — сказал Джедевани, который все еще чувствовал себя скверно. — Надо отыскать Бэрка, пусть готовит автомобиль.

— Лишаю вас голоса, — уже пришел в себя профессор. — Надо думать не о том, как сбежать, а о том, что делать с ним дальше. Да, вот что — где доктор?

— Я его сегодня не видел, а где он был утром?

— Собирался провести в лаборатории какие-то опыты с центральной жидкостью, — ответил Фрэйзер.

— Господа, — насупился профессор, — у нас нет времени на болтовню. Газовые гранаты еще есть?

— Были внизу, только не уничтожил ли он их? — сказал я. — Там оставалось еще штук тридцать. Можно сходить.

— Господа, — сказал профессор, — возможно, кому-то мои указания покажутся странными, однако я решаю так: принесите сюда газовые гранаты, гранатометы и нацельте их на двери. Мы, прихватив маски, будем сидеть здесь. И пусть каждый расскажет, что видел во время своего… отсутствия. Не исключено, что это нам как-то поможет. Кто-нибудь против?

Таковых не оказалось. Я пошел с Линдсеем, который чувствовал себя лучше других, и через пятнадцать минут мы уже сидели в зале, обложившись гранатами и держа в руках шнуры запалов. Стволы гранатометов были направлены на двери.

— Уверен, еще до того, как мы его отравим, он исхитрится отправить нас к праотцам, — воскликнул профессор. — Не надо иллюзий. Иллюзии полезны только ко времени и в меру, кроме того, человек без иллюзий действует смелее. А теперь прошу, пусть кто-нибудь сбегает наверх за доктором, только не приближайтесь к малому залу.

Вызвался, конечно, я. Однако в лаборатории было пусто и темно. Напрасно я кричал и искал. Вернулся я один.

— Странно, — сказал профессор. — Ну, прежде чем мы начнем действовать, надо сориентироваться. Хотелось бы от вас кое-что услышать. Макмур, вы расскажете первым, что видели во время своей, как вы ее окрестили, «галлюцинации».

Когда я закончил, воцарилось недолгое молчание.

— Да, мне знакомы эти ощущения. — Профессор поправил очки. — Я пережил подобное, но с гораздо большими подробностями. Ваши выводы?

Мне что-то засветило.

— Думаю, это была сцена отправки ракеты с Марса на Землю, а потом ее полет через межпланетное пространство… Остальное — марсианские обычаи, сооружения, технические приспособления…

— Очень хорошо. — Профессор сказал это так, словно похвалил ученика за правильный ответ. — Наблюдательный вы парень, Макмур. Когда вы принялись болтать о снах и галлюцинациях, я, честно говоря, подумал, что вы головой стукнулись. Скажу правду: я тоже… тоже родом из Шотландии… Тссс… — он, видимо, заметил, что я расплылся в улыбке, — сейчас не время лобызаться. Думаю, касаясь нас своим щупальцем, марсианин определенным энергетическим зарядом принуждал наши мозги работать в желаемом для него направлении.

— А зачем ему понадобилась комедия с цилиндрами, волшебным порошком и прочим? — спросил Фрэйзер.

— Это понятно: вылетая с Марса, они, думается, не знали, кого встретят здесь, на Земле. Поэтому он подготовился к любой возможности, а здесь до поры до времени вел себя так, как того хотели мы, — пока не приспособился к нашей атмосфере и не исправил нанесенных ему повреждений. Мою безграничную глупость он использовал…

— Профессор, — прервал я, — полагаю…

— Повторяю, мою безграничную глупость, — перебил старичок, — он использовал, чтобы освободиться, пока я с детской наивностью демонстрировал ему наш алфавит или учил началам геометрии. Вот и все. Хотелось бы посмотреть сейчас на доктора, — добавил он раздраженно, — это он уговорил меня на такие штучки… Ну, хватит. Упреки ни к чему не приведут.