Человек с одним из многих лиц

Пол медленно вошел в палату. Здесь было все, чему полагалось быть в современной больничной палате — чистой, аккуратной и бездушной. В дальнем углу напротив кровати стоял телевизор, беззвучно демонстрировавший повтор ситкома, который никого не заинтересовал даже при первом показе. Единственным подобием украшения в палате являлась картина с изображением Девы Марии, висевшая на противоположной от двери стене. Ее губы были поджаты, а голова наклонена, словно она испытывала искреннее беспокойство. Иисус, возможно, и умер за наши грехи, но только его мать готова выслушивать все наши оправдания.

Несмотря на тусклое освещение, Пол сразу понял, что болезненная фигура, полулежавшая на кровати, недолго протянет в этом мире. Для этого даже не требовалось быть доктором. Старик выглядел как бывший здоровяк, из которого выпустили весь воздух. Бледная рыхлая плоть обвисла так, словно на скелет надели костюм из кожи на несколько размеров больше. Куча проводов и трубок соединяла старика со множеством аппаратов вокруг кровати, созданных облегчать боль и продлевать страдания. Сколько ему лет, понять было сложно. Он достиг того этапа, когда время измеряется не числом отмеченных дней рождения, а днями или даже часами, оставшимися до конца. Худая рука старика поднесла к лицу кислородную маску. Он впился взглядом в Пола и сделал неглубокий вдох. Во всем мире не нашлось бы достаточно антисептика, чтобы изгнать из этой палаты запах близкой смерти.

Бриджит взяла поднос с нетронутой едой, стоявший на столике возле кровати.

— Проваливай, — сипло прошептал Браун.

Пол уже готов был развернуться на каблуках, когда вдруг понял, что последнее замечание адресовалось не ему.

Бриджит перевела взгляд с одного лица на другое.

— Ладно, мальчики, оставлю вас наедине. Уверена, вам есть о чем поболтать.

Она сложила столик и аккуратно поставила его возле кровати, прежде чем направиться с подносом к двери. Выходя из палаты, Бриджит стрельнула в Пола взглядом: «Развлекайся».

Пол подождал, пока закроется дверь. Залитая дождем автобусная остановка вдруг показалась ему не таким уж плохим местом для вечернего времяпрепровождения. От вида этого человека возникал нестерпимый зуд под кожей. Он повидал немало людей, близких к смерти, но этот случай не походил ни на один из прочих. Сейчас все было по-другому. Он не понимал, в чем дело, — просто чувствовал, что здесь что-то не так.

Довольно долго они смотрели друг на друга. Пол хотел дать Брауну время решить… решить за них обоих, кем является Пол… Интересно, он когда-нибудь заговорит? А вдруг он уже умер? Такое вообще бывает, чтобы кто-то умер, не шелохнувшись, с распахнутыми на сердитой посмертной маске глазами? Неужели жизнь настолько бинарна, что можно просто молча щелкнуть выключателем?..

Браун судорожно вздохнул и снова поднес к лицу кислородную маску. Нет, пока еще живой…

Пол вынужденно заговорил первым.

— Ну, как себя чувствуешь?..

— Я знал, что ты придешь, — перебил старик с такой обреченной простотой, словно Пол олицетворял собой неминуемый счет на оплату налогов.

— Просто захотелось узнать, как у тебя дела.

— Какое, блядь, одолжение!

Он махнул свободной рукой в направлении стула у кровати. В сиплом хрипящем голосе Брауна было трудно выделить акцент, но в нем определенно слышался выговор уроженца Дублина, который долго жил по ту сторону Атлантики.

Пол подошел и сел, даже не пытаясь дотронуться до Брауна. У него сложилось впечатление, что этот человек не из тех, кому нравится держаться за руки.

— Тебя нормально кормят? — рискнул спросить Пол.

— Ты веришь в рай?

Ну, ясно. Такой, значит, предстоит разговор… Пол не любил эту тему, но по крайней мере она была ему знакома. Он взглянул на висевшую на стене Марию, на ее спокойный наклон головы, словно вопрошавший: «Ну, что ты на это ответишь?»

Пол выбрал универсальный сценарий, одинаково подходящий как для богобоязненных, так и для атеистов:

— Лично я считаю, что есть какая-то загробная жизнь, где мы вновь увидимся со старыми друзьями и…

— Прекрати мне угрожать! — перебил вдруг Браун, впившись в него взглядом.

— Нет, я…

Краткий миг, когда Полу казалось, что он взял разговор в свои руки, улетучился без следа.

— Если есть рай, то должен существовать и ад… — судорожный вдох. — Я знаю, что меня ждет. Пара метров под скалой…