Человек с разрушенных холмов

— У меня есть десятка. Можешь рассчитывать на нее.

Стараясь вести себя как можно небрежней, я произнес:

— Семнадцать.

Протолкавшись сквозь толпу, Роджер Бэлч подошел сзади к Джори. Я заметил, как он достал из кармана несколько монет и что-то прошептал ему. Джори протянул назад руку за деньгами.

Быстро взглянув на то, что оказалось в его руке, он победно воскликнул:

— Двадцать долларов!

— Двадцать один.

На мгновение снова повисла тишина. Аукционист откашлялся. Он выглядел разгоряченным и обеспокоенным. Затем посмотрел на Роджера Бэлча, а потом на меня.

— Двадцать два, — перебил Джори, но не так уверенно.

Роджер уставился на меня, широко расставив ноги. Кажется, он пытался меня запугать.

— Двадцать три, — небрежно ответил я и, нарочно сунув руку в карман, вытащил несколько золотых монет. Я хотел дать им понять: если они намереваются выиграть, то им придется раскошелиться. По крайней мере, я бы узнал, насколько сильно их желание победить. Или они пытаются самоутвердиться?

Джори увидел золотые монеты — целую пригоршню двадцатидолларовиков. Те деньги, что я держал в руке, равнялись жалованью ковбоя за целый удачный год, и все это заметили.

— Предложено двадцать три доллара! Двадцать три! Двадцать три раз! Двадцать три два! Двадцать три… три!

Аукционист выдержал паузу, однако Роджер Бэлч уже отвернулся, а Джори так и стоял, ничего не предпринимая.

— Продано… продано… продано! Продано джентльмену из «Стремени»!

Торги закончились, и участники рассеялись по залу, собираясь снова в небольшие группки. Я прошел к аукционисту забрать свою коробку.

Джори Бентон уставился на меня тяжелым взглядом.

— Хотелось бы знать, откуда у тебя столько денег, — воинственно произнес он.

Взяв левой рукой коробку, я улыбнулся ему:

— Заработал, Джори. Я много работал.

С коробкой в руке я прошел через весь зал к девушке в клетчатом платье.

— Это ведь ваша, не так ли?

— Да. — Она подняла глаза. — Почему вы это сделали? Заплатили столько денег?

— Мне хотелось получить ваше угощение.

— Но вы ведь даже не знаете меня.

— Немного знаю… и намного больше знаю о Джори Бентоне, а также то, что вы приехали одна.

— Спасибо. — Мы отыскали скамейку в углу и уселись рядом. — Мне не следовало рисковать, — сказала она, — но… было так одиноко! Я не могу больше задерживаться.

— Тогда съедим угощение, — предложил я, — и мне будет очень приятно проводить вас домой.

Теперь она по-настоящему испугалась.

— О нет! Вы не должны! Я не могу вам этого позволить!

— Вы замужем!

Она вздрогнула.

— Нет. Я просто не могу! Поймите меня!

— Хорошо, но может, хоть часть пути? Просто чтобы убедиться, что вы спокойно уехали?

— Хорошо, — неохотно согласилась она.

Я сказал, что меня зовут Майло Тэлон.

— А меня — Клариса… зовите просто Лиза. — Она так и не назвала свою фамилию, а я не стал настаивать. Если она молчит, значит, у нее есть на то свои причины.

Угощение оказалось незамысловатым, но вкусным. В коробке лежали жареные пирожки, почти такие же вкусные, какие мне доводилось есть только дома, а мама пекла самые лучшие пирожки из тех, которые я когда-либо пробовал. Однако мои глаза продолжали поглядывать в ту сторону, где сидела Энн Тимберли.

Фуэнтес вместе с Беном Ропером подошли ко мне. Я представил их девушке, и Фуэнтес сказал:

— Мне кажется, что сегодня вечером нам лучше ехать всем вместе, si?

— Я поеду с Лизой, — ответил я, — но только часть пути.

— Мы проводим, — решил Бен, — а ты будь поосторожней. Роджеру Бэлчу не нравится, когда обставляют его парней. Он просто не хотел слишком много тратиться ради выигрыша.

Они отошли, и немного погодя к ним присоединился Денни Рольф. Парни Бэлча и Сэддлера тоже понемногу собирались вместе.

Снова начались танцы, и я, сделав пару кругов с Лизой, оставил ее беседовать с Беном, а сам направился через весь зал к Энн.

Когда я подошел, она обернулась, хотела отказать в ответ на мое приглашение, но почему-то передумала.

Энн танцевала превосходно, и я тоже старался вовсю. Мне доводилось танцевать намного чаще и в значительно лучших местах, чем большинство ковбоев могло себе даже представить. Словом, я мог свободно передвигаться по залу — и даже без лошади. Обычно ковбои не слишком хорошо танцуют, но они не придают этому большого значения, как и их партнерши. Ковбой всегда готов подержать девушку, пока она танцует.

Вокруг веселились. Внимательно наблюдая за окружающими, я не заметил значка шерифа. Если где-нибудь поблизости и был представитель закона, то на танцах он не присутствовал, и это следовало не упускать из виду.

— Кто она? — внезапно спросила Энн.

— Лиза? Симпатичная девушка.

— Вы с ней давно знакомы?

— Никогда раньше не встречал.

— Замечательно! Она, очевидно, производит впечатление!

— Она не набрасывалась на меня с бранью, — ответил я.

Энн внимательно посмотрела на меня.

— Я прошу прощения за то, что произошло. Но вы меня очень сильно рассердили!

— Так я и предполагал. А когда вы сердитесь, то делаете это по-настоящему.

— Вы поступили нечестно.

— Почему?

— Предложили четверть доллара за мою коробку.

Я улыбнулся ей:

— Вы сами виноваты.