Человек с того света

Потом, напомнив Артамонцеву, что до решающего заседания в ООН, где должны утвердить известную им дату старта, осталось две недели, он посоветовал поторопиться с выездом на место отдыха.

— Боюсь, — предупредил он, — медовый месяц, как месяц, не будет соответствовать календарному. По получении решения тут же вызову в Калькутту.

— Замётано, шеф. Привет от Мари и Боба. Мы сегодня провожаем его, а завтра вылетим в Гонолулу. Спасибо за медовые дни. Всего хорошего.

— Подожди, Мефодий, — глухо проронил Сато. — Ради бога, будь осторожен… Счастливо отдохнуть.

— Замётано, шеф, — крикнул Мефодий уже в пустой эфир.

«Он отключился, — сообщил Леший и добавил: Мне показалось профессор Кавада тревожится за тебя».

«Правильно показалось, чёрт рогатый», — привлекая к себе отбивающуюся Мари, засмеялся Артамонцев.

«Бесстыдник он, правда, Леший?» — спросила Мари.

«Не замечал», — бесстрастно ответил Леший.

«Я стесняюсь его», — шепнула она Мефодию и тот увлёк её в другую комнату.

И Мефодий рассказал ей обо всём: о чем тревожился Кавада, чем занимался последние два года он сам и в чём суть его ближайшей командировки, о которой он её предупреждал, и после которой он никогда больше не будет с ней расставаться.

Но беспокоит его, по всей видимости, не это, — говорил Мефодий, — Он вспомнил работавшего с ним до меня турка My реала Атешоглы. Я его знал. Талантливый был парень.

— Его тоже туда отправляли? — с тревогой подняла глаза она.

— Нет, Мари, успокойся. Я первый, кого посылают туда. Он погиб нелепейшим образом. Неподалёку от родного дома прыгнул в речушку, запутался в сетях и…

Мари прижалась к нему и, уткнувшись в плечо, жарко зашептала:

— Если по правде, Мсф, мне ровным счётом наплевать на то, что ты номер один. Гордиться, конечно, буду тобой. Но без неё, этой гордости, я могу обойтись. Без тебя же — нет. Зачем она мне без тебя… Не улетай, милый. Я боюсь.

И он почувствовал, как от плеча вниз, к самому сердцу покатилась жгучей струйкой слеза.

— Ну что ты, малыш. Не плачь. Увидишь, всё кончится хорошо. Я на волне везения… Теперь нам обоим будет везти…

Им повезло и на Гавайях. Пока они путешествовали по острову, свободным оказался Колумб. В этой цепочке удач Мефодий усмотрел некую символику.

— Я не суеверен, Мари, но Колумб — вроде доброго знамения, — говорил он.

— Дай-то бог, — грустно отозвалась она.

«Доброе-то доброе, — думал Артамонцев, — но вот пошёл пятнадцатый день, как они с Колумбом „гуляют“ по архипелагу, а от Кавады никаких вестей. Уже прошло больше недели, как в ООН с участием генерального секретаря состоялось специальное заседание МАГа».

То, что оно состоялось, он знал наверняка. Сам слышал сообщенную по радио информацию. Диктор сводку последних известий начал с неё. «МАГ готовит сюрприз!» — объявил он и после паузы, продолжил: «Под таким заголовком пришла сегодня телеграмма из Нью-Йорка. Сегодня, говорится в ней, Генеральный секретарь Лиги наций с руководством МАГа и полномочными представителями стран, являющихся учредителями Агентства, провёл трёхчасовое совещание. Журналисты на него допущены не были. О совещании, проходившем при закрытых дверях, пресс-служба ООН ничего вразумительного не могла сообщить репортёрам. Уклончивые и многозначительные ответы, как-то: „В ближайшие дни узнаете“, — возбудили у журналистов ещё больший интерес. Корреспонденту Ассошейтед Пресс удалось пробиться к Генеральному секретарю ООН и на свой вопрос он получил буквально следующий ответ: „МАГ готовит сюрприз. О нём в скором времени будет распространено специальное сообщение…“ Что ж, наберёмся терпения. Подождём сюрприза», — не без интригующей интонации в голосе заключил своё сообщение диктор.

После последних известий, которые он слушал, находясь на борту яхты, Мефодий с минуты на минуту ждал вызова Кавады. Но ни в тот день, ни на следующий и ни на сегодняшний, десятый, от Главного МАГа не пришло ни слова. Мефодию в голову лезли самые неприятные мысли. Неужели сорвалось? Судя по радиоинформации — непохоже. Тогда почему же не вызвали в Нью-Йорк главного виновника объявленного сюрприза? Если что и сорвалось, так это его кандидатура. Артамонцев не находил себе места, хотя внешне держался спокойно. Можно, конечно, отсюда соединиться с резиденцией МАГа и разузнать. А смысл? Если они посчитали нужным молчать — значит, от них ничего не добьёшься.

От этих невесёлых мыслей на душе становилось тяжко. Мефодий гнал эти мысли прочь. А они лезли да лезли, вызывая приступы глухой озлобленности и на себя, и на Мари. Ну кто, собственно, просил её отключать Лёшку? Какого чёрта?!. Сейчас бы Леший всё вызнал. Обо всём бы доложил…