Человек с топором

Красное солнце опустилось к горным пикам. Черная тень, неправдоподобно глубокая, будто на Луне, протянулась к ногам Мрака. Мраку захотелось отступить в сторону, словно в этой черноте, как в ядовитой кислоте, исчезает само пространство. Он сдержался, но, когда тень, приближаясь со скоростью ползущей ящерицы, подкралась к ногам, не выдержал и шагнул в сторону.

Острый черный нож пошел дальше, но тень раздвигалась, и Мрак сказал нервно:

— Ну, пошли?… Чего стоишь?… Расстоялся здесь, понимаешь…

Черная тень была похожа на глубокую расщелину, что рассекла планету. Сами горы искрились красноватым огнем, раскаленные, дышащие жаром. Верхушки барханов выглядывали из тени, и казалось, что парят над ночью.

Олег шел быстро, Мрак некоторое время летел сверху, потом пробовал пробежаться рядом, но мешали крылья. И, озлившись, вернулся в человечью личину. Правда, в нынешнюю. После биотрансформации все тело зудело и чесалось, он фыркал, посматривал на Олега. Тот шагал без всякой спешки, без заинтересованности попирал песок совсем чужой планеты, более чужой, чем Юпитер, Сатурн или Плутон, там все-таки свои, из Солнечной системы, а эта… эта ж родилась под лучами совсем другого солнца!

Песок дважды или трижды чуть взметнулся перед шагающим Олегом. Мрак сообразил, что волхв все-таки берет анализы чужого грунта, разлагает, всматривается, но на его лице ни удивления, ни смятения.

— Ну хоть что-то новое? — спросил Мрак, не выдержав.

— Пока нет.

— Но мы под другой звездой!… Олег, мы совсем в другом мире!

— Но лепились они по одному проекту… Мрак, все это в пределах нормы.

— Какой нормы? — заорал Мрак.

— Ты что прешь с чугунной мордой? Я за тебя буду удивляться, да?

Олег напряженно всматривался в далекий горизонт.

— Мрак… сейчас для меня надо уж очень большое отличие, чтобы я заметил. Впереди что-то страшное…

Мрак подумал. Признался:

— Знаешь, я так давно не встречал опасности! Расслабился. Умом понимаю, что иду на смертельный бой, а вот…

— Все-таки понимаешь?

— Ты бы видел себя! Я и то держусь в сторонке, не заметил? А то укусишь, боднешь или в морду дашь.

Да и сам я начинаю трусить, сказал себе Мрак честно. В полете трясся, когда опускался в этот мир, едва не помер, сейчас вот чуть отошел, и тут на тебе: смертельная опасность. Ведь не трусил же или почти не трусил, когда по векам и эпохам шел с секирой в руках?

Я сам, напомнил он себе, теперь суперзвездолет. Весь в суперброне, у меня шкура, которую не пробьет ничто на свете… из того, что знаю. Я могу выплеснуть энергию, что равна ста тысячам атомных бомб, и обрушить ее в то место, куда укажет мой палец. Или куда укажу взглядом и мыслью. Да что там атомные бомбы: я могу обрушивать удары, сравнимые только с мощью Тунгусского метеорита, что сотряс целую планету. Вот этот песок я могу сжечь, превратить в пар до самого горизонта… Но все-таки под ложечкой противно сосет, а в желудке большой и тяжелый кусок льдины. Это не родной Лес. Это не Степь, Горы, Пески или большие или малые города…

— К счастью, — сказал Мрак, — жизнью и не пахнет.

— Похоже, — согласился Олег. С удивлением посмотрел на Мрака.

— Почему, к счастью?

— Не знаю, — ответил Мрак и посмотрел в сторону.

— Что-то мне не захотелось с ними встречаться.

Мне тоже, подумал Олег. Странно. Ведь все последние века стремились к встрече с инопланетянами. Еще Вольтер писал о пришельцах с Юпитера и Сириуса, до сих пор помнит, как эти книжки выхватывали из типографии еще тепленькими, читали взахлеб… А вот сейчас идет, а в черепе стучит трусливенькая мысль: хоть бы их не было, хоть бы их не было…

— Встретимся, — сказал он себе назло, будто взял за горло собственную трусость.

— Здесь все звезды старые, втрое старше нашего Солнца. И — близко одна к другой. Если хоть на одной из миллиона появится жизнь, то она наверняка освоила уже все…

— Здесь их сто миллиардов!

— Больше, Мрак, больше. Около ста пятидесяти.

— Тогда где величественные строения? — спросил Мрак.

— Где небоскребы в тысячу этажей? Где египетские пирамиды, тадж-махалы?… Где летающие такси? И продавцы сувениров?

ГЛАВА 22

Солнце медленно опускалось к зазубренным пикам горного хребта, Мраку инстинктивно захотелось взлететь, чтобы не оказаться в этой черной пугающей тени. На закате солнце стало вдвое крупнее, как случается и на Земле, но здесь можно смотреть на него спокойно, не слезя глаза.

Но смотреть страшно, ибо горы теперь иссиня-черные, с металлическим оттенком. По ободку быстро-быстро, словно велосипедная цепь, бежит нескончаемая огненная змея. Она медленно тускнеет, но еще не погасла, а по небу уже выступили большие звезды. Не то чтобы большие, но их в самом деле миллиарды, и слишком многие из них видимы простым глазом. Все небо страшно блистает серебристым пламенем, от звездного света тени смешались и пропали вовсе. Было странно и жутко идти вот так по освещенному, но без теней. Словно в каких-то древних преданиях, где обреченные… или чем-то отмеченные люди теряли свою тень.