Человек с тысячью лиц

— Да, — между тем продолжал молодой человек, — все совершенно верно. Я оказался обманутым поддельным письмом, отправленным, могу поклясться, моим папашей. Вспомните, когда вы отыскали меня среди руин, я сказал вам, что меня неожиданно позвали? Так мне и казалось. Я ждал вас там, с этим придурком Джефом Клаверингом, и тут отец вручил мне письмо — машинописное письмо с маркой на конверте. Он сказал, что его только что передал посыльный. А теперь слушайте внимательно, Барч! В январе прошлого года один идиот редактор предложил мне подготовить серию статей о том, как нужно культивировать плоды из оранжереи. При этом он заявил, что при сдаче материала совершенно необходимо представить машинописную копию. Я пошел более стандартным путем: купил печатную машинку и нанял машинистку. Нашел ее в школе машинописи в городе. Миленькая молоденькая девушка. Звали ее Кэти Уолтерс. Симпатичная, как картинка, и живая, как молоток для крикета. Мы сразу стали закадычными приятелями. Я диктовал ей статьи. Ну а потом случилось все, как положено, — нагрянул отец, и Кэти отправилась восвояси, прежде чем я успел перекинуться с ней хотя бы словом. А сегодня в полдень отец всучил мне письмо, которое якобы пришло от той девочки.

— И?

— Нет, ничего такого там не было. Кэти просила, чтобы я отправился в Лондон и встретил ее где-нибудь неподалеку от школы машинописи, когда закончится рабочий день. Я поехал в город, но так вышло, что я не сделал точно то, что она просила. Как я предполагаю, тот, кто отправил письмо, надеялся, что я буду ждать Кэти дотемна и что, когда она не появится, впаду в тоску и отправлюсь куда-нибудь на поиски удовольствий. Так, скорее всего, я и поступил бы, окажись в подобных обстоятельствах. Но я не захотел бродить возле школы в ожидании, когда она закроется. Вместо этого я заглянул на урок и попросил Кэти выйти.

— Гм-м-м! И она вышла?

— Нет. И более того, ее не было в школе уже несколько недель. Она уехала работать в Шотландию, а в следующем месяце собирается выйти замуж за какого-то банковского служащего.

— Ого! — воскликнул инспектор Клик, но не из искреннего интереса, а скорее для того, чтобы поддержать рассказчика, а потом сменил тему, словно заметил что-то необычное: — Посмотрите! Посмотрите!

Вскочив со своего места, он пересек комнату, подойдя туда, где в горшочке на эбонитовом пьедестале цвела азалия. Изображая невероятное восхищение, он осмотрел цветок, словно ничего другого в мире для него в этот миг не существовало. Однако вовсе не цветущая азалия привлекла его. Инспектор полиции отлично понимал, куда клонит молодой Рейнор. И он боялся, что что-нибудь в его взгляде или в лице выдаст его чувства, а ведь когда он сидел там, за столом, Гарри Рейнор буквально не сводил глаз с его лица. Цветущая азалия подарила ему столь необходимую передышку — дала время вновь овладеть собой и второй раз за столь короткое время взять себя в руки. Так что инспектор Клик, вместо того чтобы продолжать разговор, пару минут простоял, любуясь цветком. Он даже начал праздно тыкать пальцем в землю в горшке.

— Естественно, мой дорогой, — продолжал он. — Когда вы узнали, что вас надули, вы развернулись и отправились в усадьбу.

— Точно так я и сделал, — подтвердил молодой Рейнор, взявшись за четвертый бокал бренди. — Это очевидно. Те, кто хотел обмануть меня и отправить в город на весь вечер, просчитались. А ведь все дело в том, что я пообещал прихватить вас, когда отправлюсь к Миньон де Варвилль, когда принесли это дурацкое письмо. Я к чему это говорю, господин Барч… Так мы сегодня отправимся на поиски приключений?

— Мне очень жаль, дорогой друг, — вздохнул инспектор Клик, в намерения которого входило прогуляться сегодня вечером, только он собирался заняться совершенно другим делом: проверить историю Джефа Клаверинга. — Очень жаль, но боюсь, что мне придется отложить все веселье до завтра. Я же не знал, что вы вернетесь раньше, и договорился о встрече с одной дамой, так что если вы ко мне не присоединитесь, то будете общаться с хозяйкой розового платья сегодня вечером без меня. И между прочим, старина, как вам удалось раздобыть клочок материи с ее платья? Без сомнения, тут какая-то пикантная история…

— Бог мой, нет. Это всего лишь кусочек от шарфа к ее платью, которое она надела как-то ночью. Она всегда носит розовый. А тут ее шарф зацепился за цепочку моих часов. Раз — и оторвался… Я забрал его как сувенир.

— Вижу. Хорошо, давайте поговорим о другом. На самом деле вы очень интересно рассказывали. Когда вы обнаружили, что Кэти как-ее-там не смогла написать вам письмо, вы… Что вы сделали?

— Я же сказал. Отправился домой первым же поездом. У меня были определенные подозрения… Собственно, я вернулся как раз для того, чтобы доказать, хотя бы и самому себе, что полностью прав.

— И?

— Ну а что тут непонятного? Никто, кроме отца, не знал о моих делишках с Кэти, и у моего отца есть пишущая машинка. Я заглянул на почту — никакого посыльного сегодня не отправляли. Тогда я поговорил с Хавкинсом и Хамером.