Человек с Зелёной тростью(СИ)

      Если бы вы только могли видеть его! Каждый, кто хотя бы раз взглянул на этого человека, был навсегда поражён острым железным осколком в самое сердце. И осколок, накаляясь от воспоминаний о нём, больше никогда не давал покоя. А сердце сжималось от страха в маленький беспомощный комок.

      Это был высокий, статный мужчина с гордой осанкой и большим острым носом. В нём было что-то сверхъестественное, не человеческое, скорее птичье, иногда такое странное и страшное, что иной раз трудно было понять, как сложены черты его лица, которые то и дело резко менялись. Из мягких они вдруг переходили в острые и грубые. Нос удлинялся, шея слегка выгибалась, отчётливо проявлялись широкие скулы и длинный, тупой подбородок. Глаза как будто расширялись, темнели, и вот перед вами уже совсем другой человек. Такова была его природа. Меняться в лице в зависимости от настроения было обычным делом этого странного, строгого мужчины, и тот, кто знал об этом, уже не пугался когда лицо его вдруг кардинально менялось и знакомые черты переходили в неузнаваемо новые.

      У него были чёрные как смоль короткие волосы и желтовато-серая кожа. Неглубокие морщины покрывали властное, непроницаемое лицо, вырисовывая странные узоры. Большие круглые каре-зелёные глаза были посажены глубоко и смотрели так мудро и спокойно, как будто уже видели всё в своей жизни. Пышный воротник окаймлял худую, слегка изогнутую шею. С широких могучих плеч ниспадала накидка, которая, словно чёрный парус, развивалась за спиной.

      Он вышел из прохода в стене и где-то за окном, со стороны осенней части зала полыхнула молния.

      Все как один, Избранные опустились на одно колено и почтительно склонили головы.

      Мирком даже зажмурился, настолько сильна была энергия, исходящая от загадочного незнакомца.

      Настало молчание. Большие, широко раскрытые глаза его обвели присутствующих спокойным взглядом.

Стена сомкнула проход. По лицу мужчины как будто скользнула едва заметная улыбка, когда он задержал взгляд на каждой опущенной перед ним голове сильного, независимого создания. Он приветственно поднял худые руки с длинными цепкими пальцами.

– Рад видеть вас в моём доме… Избранные. – Дружески произнёс он. Его голос отличался особенной, неподдельной мягкостью, но, в тоже время, в его чистый звук вмешивались скрипучие, ледяные, почти стальные нотки, которые выходили не с голосом, а откуда-то глубоко изнутри, и всегда держали собеседника в лёгком напряжении.

Звали мужчину Мистер Паверус Алан Грэндмэн Номен Гриф.

– Поднимитесь, друзья мои. – Попросил он. Все поднялись. – Вчера вы были извещены о том, что мне необходимо встретиться с вами. – Зачем-то прищурив огромные глаза, промолвил Мистер Гриф. – Всему этому есть очень серьёзные причины. Дело, о котором я сейчас поведу речь, не терпит отлагательств. От его исхода зависят не только ваши жизни, но и жизни многих. Жизни тех, кто слабее вас. (Эдвин с лёгким недоумением поднял густые брови. Все остальные не шевелились).

– Да, – невозмутимо продолжал Мистер Гриф, – и данная вам сила обязывает вас защитить слабого…

      Избранные молчали, но каждый чувствовал, что ему на плечи медленно и бесшумно опускается тяжёлый груз. Это было невыносимо. Но ещё невыносимей было то, что сопротивляться было бесполезно и этот груз, пока неизвестный, но уже давящий на сердце, нельзя было переложить на чужие плечи.

– Я понимаю, вам должно быть стало страшно от моих слов, – Сказал вдруг Мистер Гриф, – вы так молоды, – прибавил он ни то с усмешкой ни то с сожалением, – неопытны…

      Он заложил руки за спину и принялся расхаживать взад вперёд.

– И всё же, – как-то громко продолжил Мистер Гриф, – вы Избранные. А это не пустой звук. Вы не просто люди, призванные на Землю для духовного роста, вы были выбраны для того, чтобы защищать свою планету, оберегать ЕЁ, сохранять ЕЁ. Для этого вам были даны особые силы, которых нет у других людей. И силы эти теперь должны быть использованы и работать на полную мощь. Настало время миссии. Судьбоносной и решающей для всех нас.

От такого вступления у Эмили потемнело в глазах, которые всё это время были широко раскрыты. В её голове совершенно не укладывалось всё только что услышанное.

      Наступила звенящая тишина.