Человек с железным оленем

– А где сейчас мы? — пытался спросить с помощью жестов и карты Глеб.

– Мальгузар, — ответил узбек, показав на синеющие впереди горы. — Мальгузар, — еще раз повторил он.

– А, горы Мальгузар, отроги Туркестанского хребта, — понял Глеб. — Спасибо, друг. Теперь займемся прокладкой.

Глеб остался ночевать под деревом. Распрощавшись с пастухом, он устроил себе постель и мгновенно уснул.

Назавтра велосипедист снова выбрался на тракт и пересек долину реки Зеравшан. 25 мая — Самарканд. Говорят, если хочешь узнать Самарканд — посмотри Регистан. Площадь Регистан, окруженная старинными зданиями с куполами и минаретами — немой, но красноречивый рассказ о таланте строителей древнего узбекского народа.

Вместо того, чтобы ехать и дальше по испытанному Большому тракту, Глеб чуть южнее города Гузар снова свернул на восток, задумав побывать в Таджикистане. Он пересек живописные горы Байсантау и перевалил в Гиссарскую долину. Если взглянуть на пункты, отмеченные в паспорте: Гузар, Тенги-Харам, Байсун, Денау, Сары, Кара-таг, то по карте совершенно очевидно, что ехал он по караванным тропам. Цепи хребтов и адыры — изрезанные горными потоками увалы, сменяются зелеными террасами. В кишлак Дюшамбе, где строилась почти на голом месте столица Таджикистана, вел так называемый Сурхан-Дюшамбинский тракт, представляющий из себя по сути верблюжью тропу. Но по ней уже шли грузовики с сельскохозяйственными орудиями, С медикаментами, с товарами для жителей горного края. К городу подводили железную дорогу.

В наследство от прошлого юная Таджикская республика не получила ничего, кроме пестрых лохмотьев нищеты и разрушенных басмаческими шайками селений. Даже древний город Гиссар, бывшая резиденция правителя этого края — гиссарского бека, был сравнен с землей врагами трудового народа, когда они под напором Красной Армии бежали за границу.

По горам и лесам еще бродили банды одноглазого вора Ибрагим-бека. Из сопредельных стран нет-нет, да прорывались группы диверсантов. Надо ли удивляться тому, что население было всегда начеку…

Проезжая мимо развалин старого Гиссара, Травин залюбовался на руины крепости, возвышавшейся над долиной. Он свернул с тропы и направился к большим круглым башням, между которыми темнели широкие ворота.

Крепость была воздвигнута на большом холме правильной пирамидальной формы. От ворот внутрь ее вела круто поднимающаяся дорога, на которой еще не стерлись глубокие колесные колеи. Глиняные полуобвалившиеся стены густо поросли травой и кустарником. На правой башне, недвижимый, как изваяние, сидел гриф. Его голая шея казалась пурпурной под лучами солнца.

Глеб решил сфотографировать крепость. Но едва успел подъехать к воротам, как его окружили возбужденные дехкане, вооруженные чем попало.

– В чем дело, друзья? — спросил оторопевший от неожиданности спортсмен.

Не отвечая ему, вооруженные люди знаками приказали двигаться вперед, к видневшимся в какой-нибудь сотне метров старым развесистым чинарам.

Из отрывистых восклицаний, которыми обменивались конвоиры, Травину были понятны лишь слова "шайтан инглиз", произносимые гневно и презрительно.

"Кажется, меня приняли за английского шпиона, — подумал Глеб. — Веселенькая история".

Он даже приостановился от возмущения: еще бы, его — советского человека, красного командира считают врагом.

– Товарищи… — начал он. Но солидный тычок в спину шестигранным дулом старинного ружья заставил его ускорить шаги.

Под густой листвой деревьев хрустально звенел арык. На покрытом ковром деревянном помосте, скрестив ноги, восседали седобородые старцы в чалмах и полосатых ватных халатах. Здесь же в черных с белым шитьем тюбетейках пили зеленый кок-чай молодые таджики. Проворный чайханщик, лавируя между сидящими, разносил цветастые чайники и низенькие широкие чашки — пиалы.

Когда шумная группа с Травиным в центре вступила под тень чинар, мирное чаепитие сменилось удивленными вопросами и восклицаниями.

Один из сидевших на ковре отставил пиалу и встал, оправляя гимнастерку. По его знаку все замолчали.

– Говори ты, — указал он на человека с ружьем.

Тот стал что-то быстро объяснять. И опять в его речи замелькали слова "шайтан инглиз".

– Неправда, никакой я не англичанин! — крикнул Глеб. — Я советский физкультурник.

Толпа заволновалась, но человек в гимнастерке снова сделал знак и вдруг обратился к Травину по-русски:

– Кто вы и как сюда попали?

Через несколько минут все разъяснилось, и путнику уступили почетное место на ковре. Те, кто раньше предлагал применить к незнакомцу самые суровые меры, старались сейчас услужить ему от всей души. Один принес кованый таз для умывания, другой зачерпнул из арыка воды, третий подвигал блюдо с хрустящими лепешками и покрытыми нежным пушком абрикосами… Человек в гимнастерке, оказавшийся председателем районного исполкома, увлеченно рассказал о том, как дехкане восстанавливают и развивают дальше свое хозяйство.

…От Ленинграда до Холмогор

Потом начал говорить один из стариков. Он говорил и печально качал головой, а окружающие молча вздыхали, как бы подтверждая правильность его слов.