Человек с железным оленем

Вскоре лица коснулось легкое дыхание ветра. Щеки ощутили уколы сухих снежинок. Пространство начало быстро меркнуть, порывы ветра следовали один за другим — надвигалась пурга. Глеб уже не раз встречался с ней, укрываясь обычно в снежной пещере, соорудить которую в сугробе очень просто. Но где искать убежища на обледенелой возвышенности?… Надо во что бы то ни стало успеть до непогоды пересечь мыс и укрыться под берегом. Подбадривая себя, он изо всех сил жал на педали, стремясь противостоять натиску ветра. Но тщетно. Быстро нарастающий разгул бури вынудил слезть с машины.

Наклонив голову, вцепившись обеими руками в руль, Глеб шагал на северо-восток, в лоб ветру. Порывы слились в сплошной бушующий шквал. С каждой минутой становилось понятнее, что до моря не дойти. Снег, жесткий, как песок, хлестал лицо, слепил глаза, захватывал дыхание. Его бесконечная лавина с бешеной скоростью скользила под ногами. Она толкала, рвала из рук велосипед, пронизывала одежду. Мечта — врыться в снег. Но под ногами ледяная корка.

Очередной свистящий удар пурги — словно подножка. Велосипедист упал как подкошенный. Ветер подхватил его и поволок вместе с машиной.

Напрягая мускулы, Травин стремился удержаться, но разве уцепишься за лед?.. Нет, только бы не потерять самообладания, должен же попасться хоть бугорок на этом проклятом мысу. "А что если…" — в голове молнией пронеслась мысль. Выхватив из-за пояса нож, он с размаху всадил его в наст. Широкий и длинный клинок пробил гололед и застрял в нем. Скольжение прекратилось.

Травин готов закричать ура и, возможно, закричал бы, позволь пурга открыть хоть на секунду рот: он зацепился, опора есть! Прочный наст из врага стал союзником.

Держась за нож и не выпуская из другой руки велосипед, Глеб затаскивает машину перед собой, укрыв голову за багажными сумками. Только бы не вырвался нож, только бы хоть несколько минут удержаться…

Снежные вихри бурлили в колесах машины, струями текли вдоль тела. Но напор заметно слабел. Глеб чуть приподнял голову — перед велосипедом образовался небольшой холмик. Снег мчался поверх него, нужда в опоре миновала. Высвободив нож, он вырубил несколько пластин слежавшегося тяжелого снега, нарастил спасательный барьер и прижался к нему спиной. Ветер в какие-то минуты снова замел его. Приподнял машину — сумки снова оказались на поверхности снежного бугра. Потом еще раз… Вскоре он уже смог сесть за этим терпеливо возводимым укрытием.

Постепенно над путешественником вырос сугроб с пещерой, каркасом которой, столь необычайным образом, оказались рама и колеса велосипеда.

Расширив и уплотнив телом берлогу, он, наконец, почувствовал себя в безопасности. Теперь можно поразмышлять. Сопоставив "электрические эффекты" с тем, что за ними последовало, Травин пришел к выводу, что все объясняется концентрацией электричества в атмосфере в результате трения больших масс быстро летящего сухого снега.

Наверху неистовствовала буря, тут же было тихо и сравнительно тепло. Закусив куском захваченного из Хатанги мяса, Глеб поплотнее завернулся в малицу и уснул. Смекалка, мужество человека и на этот раз оказались сильнее стихии.

***

21 ноября Травин отмечался в Хатанго-Анабарском районном наслеге. Дальше рейс на реку Оленек. На тот самый Оленек, куда был в 1667 году отправлен нести службу атаман Семен Дежнев после свершения исторического плавания вокруг Чукотского полуострова и походов по Анадырскому краю. Травин не раз встречал в селениях на северных реках потомков русских казаков-землепроходцев, которые по образу жизни мало чем отличались от оседлых якутов. Прапрадедовское наследство у них заключалось в старинных оборотах речи и кремневых ружьях…

Переход с Анабара на Оленек занял лишь неделю.

Выбор дороги у нашего спортсмена прежний — по мысам, где твердый наст, либо через бухты и заливы. Впрочем, ледовые нагромождения столь велики, что их легко принять за возвышенный берег. Но все же лучше обходить препятствия по твердому припаю, чем "плыть" по рыхлым сугробам. Места пошли сравнительно обжитые — Якутия. "Обжитые ли?! — средняя плотность населения Якутской АССР в то время — десять человек на каждые сто квадратных километров, а в бассейне Оленека — 0,5 человека. Обжитые места!

На берегу попадаются "пасти" — ловушки из бревен для промысла песцов. Стоят они через каждые двести-триста метров точно батареи, нацеленные на океан, фронт их прерывается только скалами. В устьях рек — охотничьи землянки, срубы или чумы, обложенные дерном. Где речушка — ищи такое жилье. В нем найдется небольшой запас дров и продуктов.