Человек-саламандра

Создатели этого чуда техники вложили все интеллектуальные усилия в придание монстру небывалой мощности, неслыханного ускорения и способности преодолевать крутые подъемы.

Они, безусловно, стремились поразить воображение потенциального потребителя.

И они достигли своей цели.

Но в погоне за ней – этой целью – достойные мужи забыли о сочетании двух параметров, которые любой инженер со времен зарождения этой профессии всегда держит в голове и борется за единство целого в их балансе. Это сочетание прочности и жесткости конструкции.

Модульная машина была настолько новым решением, настолько неожиданным с точки зрения динамики, что, вложившись в прочность, ее создатели забыли о жесткости. Никогда еще доселе сцепки составов не испытывали таких поперечных нагрузок.

Ведь пассивные вагоны тянутся за паротягачом, и поперечные нагрузки при заносе на повороте компенсируются продольными, которые обеспечивает тяговое усилие.

Здесь же каждая секция вносила свою лепту в скорость. Продольные нагрузки были невелики, а достаточной жесткости в конструкции ничто не обеспечивало. И они не выдержали. Чего и следовало ожидать.

Центробежное ускорение, при невиданной скорости, вполне могло бы смахнуть с рельсов и вагоны. Но короткие, пыхтящие мотор-колесами секции оказались вне конкуренции по части саморазрушения.

Эту гибкую и потому неустойчивую машину накренило на повороте на правый борт, и средние секции оторвали колеса от рельсов.

Толпа ахнула, увидев, как медленно, несоразмерно стремительности происходящего, червяк выгибается, подобно личинке капустницы на листе, вздымая вверх и наклоняя вправо свою среднюю часть.

И публика, находившаяся не в лучшем месте для наблюдения происходящего, но услыхавшая по слаженному: «А-а-ах!», с этой стороны, рванула туда, где будет лучше видно.

Сотни и тысячи пришли в движение!

Жандармы пытались предотвратить давку.

И поскольку длины окружностей ярусов были, со всей очевидностью, разными, то и путь от места до места занимал меньше или больше времени.

Тогда как толпа на уровне Рейвена начала только еще уплотняться, на том уровне, где были Кантор и его спутники, – народ уже сплотился до монолита, через который не протолкнуться.

Кантора, Лендера и Орсона едва не смяли, когда народ двинулся на них. И Кантор потерял Рейвена из виду.

Публика еще ничего не поняла, но Рейвен уже легко перепрыгивал перила своего яруса, для того чтобы оказаться на нижнем.

Когда подошвы его ботинок, весьма примечательных ботинок, если бы кто-то обращал внимание на такие мелочи, коснулись настила, «Челендж-Трек» еще несколько мгновений кренился, удерживаясь от неминуемого крушения.

В тот момент, когда Рейвен перемахнул последние перила и оказался в узком коридоре, отведенном для дежурных жандармов, «Челендж-Трек» вдруг с лязгом и скрежетом, окутываясь клубами пара, свалился с пути, разрываясь и переворачиваясь.

Публика взревела.

Публика ахнула и застонала.

Публика метнулась волной туда и обратно.

Четыре секции червя угодили на шестой путь.

И набравший чудовищную инерцию «Айронинг-Рэм», тяжелый и непробиваемый, врезался в них с оглушительным лязгом и скрежетом.

Грейдерный нож бронированной машины подбросил вверх колесные пары, похожие на катушки для ниток, разрезая соперника, словно тесак омара.

Разламывая и дробя металл, могучая машина невольно продемонстрировала всю свою сокрушительную мощь.

И в тот же миг раздался первый взрыв.

И в сторону публики полыхнула целая туча горячего белого пара.

Если бы кто-то мог оторвать взгляд от происходящего, то заметил бы, что под прикрытием клубов пара темная фигура с необыкновенной легкостью перемахнула через последний барьер, отделявший его от поля, и метнулась в сторону катастрофы.

И тут…

И тут же громыхнул второй взрыв, и в тумане, накрывшем место происшествия, жалко и беспомощно затренькал колокольчик жандармской спасательной кареты.

Взорвались кольца котлов.

Колеса и части машины летели в толпу за ограду.

За победно выкатившимся из тумана железным монстром волочился шлейф обломков, зацепившихся за хвостовой грейдерный нож и вспахивающих газон.

Золотой экспресс, шедший по четвертому пути, был вынужден прекратить гонку, так как ему под колеса были отброшены полторы секции разрушенного червяка.

Скрежеща тормозящими колесами, он встал перед самой стеной тумана, и помощник машиниста, высунувшийся по пояс через переднее открытое окно, так как стекло враз запотело, заметил в тумане мелькнувшую через рельсы темную человеческую фигурку.

Но он не сказал никому ничего, бормоча что-то об Ангеле Последнего Дня и о том, что нельзя быть суеверным.

Затенькал еще один колокольчик спасательной кареты. К первой присоединилась вторая, за оградой…

Жандармы и несколько человек с нижней галереи только теперь устремились к пострадавшим в толпе и к обломкам, где должны были быть машинисты, без серьезных шансов застать последних живыми.

К этому времени Рейвен уже был на месте.

События развиваются в нарастающем темпе.