Человек – сейф

…Вдруг что-то вспомнив, стукнув себя по лбу, явно нервничая, перебирая пальцами, застучал по столу дробью. Ловя себя на мысли: «Срочно надо писать статью. А девочки, а девочки. Потом…»

С не покидающим любопытством вглядываясь в монитор, разводя руками, с легкой иронией констатировал:

– Ну, а девочки! Девочки! Потом!..

– Статья горит! Шеф меня сожрёт, если не будет вовремя готова «Сроки поджимают, а на лицо – факт: петелька к петельке. Кружись и собирай кружево судеб и, кажется, что ни одну из петель нельзя пропустить, обойти мимо, все складывается только в совокупности».

Он вновь начал рыться в документах, торопливо открывая папки одну за другой.

Теребя, лоб, насильно стараясь сконцентрировать свое внимание на деле. Тут же радуясь, Олег вновь забарабанил перебором тонких длинных пальцев, мурлыча себе под нос веселую мелодию, оставшись довольным, растягивая удовольствие, прошептал:

– В тему! То, что нужно. Ну, всё, шеф-редактор будет мне должен, уже слышу его намеки о премии. А почему бы и нет?!

Откинувшись на спинку кресла, заведя руки за голову, задумавшись, доставая из себя, накопившееся больное, вслух признался:

– Что-то он в последнее время взъелся. Вот, что значит: карьерный рост…

«Говорят, что скоро съедет в Москву, там уже место освобождают для него».

Ёрничая:

– От напряга, наверно, месячные! Выслуживается. Даже на девчонок из редакции рявкает.

– «Мелкий», забыл, что был в недавнем прошлом не просто бабником, а кобелем и не последним. Всех щупал в кабинете, многие даже из-за этого уволились. А ведь есть – то: «Метр в шляпе, но с неплохим плотно набитым кошельком». Задумываясь:

– А тут, как проклятый! Все сложные дела как обычно на Олежке.

Раздвинув руки в стороны, раскинув пальцы веером, цокая языком:

– Нет, Олежка!.. Тебя повысят, тоже будешь «вольнодумцем», и как он, «девок по углам тискать».

Потягиваясь, самодовольно:

– Растёшь!.. Неисправимый мальчик! Сумбурно напевая, – Я маленькая детка, почти что сорок…

Через секунду он, наклонившись над клавиатурой, уже торопливо набирал текст. Его отвлёк раздирающий телефонный звонок.

Пошарив по карманам, найдя, броско посмотрел на монитор «ГАЛЯ», кажется, что это его не удивило, как всегда – Галюня! Бывшая жена. Включая телефон, стал слушать. Он даже представил недавнюю благоверную на их бывшей кухне, она была предсказуема…

…Галюня, действительно шастала по кухне, обивая бока о стандартный набор кухонной стенки, то о пенал, то спотыкаясь о ножки стульев, явно нервничала.

Это было заметно по тому, как она, заглянув, отметила, что холодильник наполовину пуст. Не найдя ничего вкусного, хмыкнув, отошла к окну.

Держа трубку подбородком возле уха, отодвинув в сторону шторки, шаря рукой по подоконнику в поиске сигарет, найдя, закурила, пуская кольца дыма в открытую форточку.

За окном лил дождь, а она ворчала:

– Раз в год позвонила, и то нет на месте. Радуешься, наслаждаешься свободой?! На кладбище был? Наверняка там после лета мусора выше головы… – Причитая. – И это тогда, когда моя маман тебе всю себя отдавала: кашки, супчики, мягкие тапочки, носочки…

Не давая вставить ни слова, с сарказмом продолжая, напрягала:

– Никак «Нобелевскую» зарабатываешь?! – криво усмехаясь. – «Лев Толстой» курит в сторонке!.. Распустился, пока я в Италии была, но ничего!..

Дрожащей рукой туша в пепельнице сигарету, сминая бычок, перешла на фальцет:

– Разберусь, не впервой!.. Завтра позвоню дяде Саше, твоему «па – па», пусть, он промнётся, сходит к любимой свахе, тоже наверно до сих пор её носочки носит. Упыри!..

…Олег, уткнувшись в монитор, нехотя отрываясь от статьи, пренебрежительно отдаляя мобильник на расстояние, сделал попытку вставить и от себя хотя бы полуслово:

– Ну, не начинай, мать! Тебе, что делать нечего? Или ты развлекаешься так?! С новым хахалем, что ли поссорилась?! Что на нём пока не отрываешься, хочешь – «белой и пушистой» пред ним казаться, неужели верит?!

Та что-то пробубнила, на что он поспешил рявкнуть:

– А не пошла ли ты? Mein Herz! Недалеко…

– Зная, что спортом не любишь заниматься.

– А вот в задницу: самое то.

– Давай флаг в руки!

Галюня, на другом конце связи, пыхтя, как паровоз, исходила слюной.

Накручивая себя, она непристойно для уха, что есть мочи громко орала:

– Сученок!.. Умный, да?! Да, я из-за тебя, неудачника, «богемного», горькими слезами в подушку рыдала. Ума не хватило заметить. Некогда было: всё «денно и ношно» на задании. Незаменимый!.. «Прокладка с крылышками!» Удобненький, ты наш!..

– Всегда нужная вещь.

Зло:

– «Тряпка!» Всем, а особенно «теткам».

Язвительно:

– Или уже на малолеток перешёл?..

Накручивая себя:

– Цыц «пипец», я Ваша «гадость».

Зло:

– Мать твою!.. Копия твоя мамочка! «Добрые мои!»

Закатывая глаза, запыхтела:

– Слава Богу, моя маменька, вовремя сошла с дистанции «жизнь», умыла ручки и ножки.

– Оставила меня с таким, «козлом». Родственничек, мне, тоже!..

Вновь захлебываясь слюной, взъерошивая рукой волосы, сдувая с глаз непослушную чёлку: