Человек – сейф

Виталий, подойдя к журнальному столику, взяв пульт, выключил телевизор.

Ирина поспешила пожаловаться подруге:

– Кать, «мой» меня уже совсем забембал. – с сарказмом, – тоже мне родной и близкий!

Бросая фантик от конфеты на пол, облизывая кончики пальцев, с презрением глядя на него, продолжая в трубку:

– Всё ему не так!

Виталий был ошарашен, прикусывая губу, сверля жену насквозь злющими глазами, выдерживая паузу.

Она, посмотрев на него, с ехидством спросила:

– Ну, и что вылупился? Соскучился?

Не дождавшись ответа, демонстративно встряхивая копной волос, как бы ставя этим точку в его визите, отвернувшись, не обращая на него внимания, стала, как ни в чем не бывало трепаться по телефону:

– Где-то носит по дорогам, а потом?! Приезжает. И нудит, сычом смотрит, как – будто я ему что-то должна.

Округляя глаза:

– Дрессирует под свою дуду.

– Ладно, Кать, позднее перезвоню!

С кривой усмешкой посмотрев на мужа, поднимая с пола фантик, продолжая в трубку:

– А то точно сожрёт меня глазами.

Вспрыснув, не обращая внимания на Виталия, наконец-то поспешила проститься:

– Поки-поки!..

Положив мобильник в карман, делая гримасу, с вызовом фыркнула в адрес мужа:

– Гм-м…

Как бы, между прочим, взбивая рукой пряди волос, стряхивая с себя крошки шоколада.

Виталий, свирепея, заорал на детей, – Быстро в ванную – руки мыть! Дети тут же заревели. Началась истерика.

Ирина, бочком приподнимаясь с дивана, нащупывая рукой под задом, достав закатившуюся конфету, стала ту показательно, словно издеваясь разворачивать. Шелест фантика был ощутим до боли в ушах.

Виталий глядя на неё с отвращением и ненавистью, зло сверлил глазами.

Ирина, взяв очередную конфету, с вызовом положила в рот, нагло глядя на него.

Он не выдержав, крикнул:

– И ты, тоже свой зад оторви от дивана. Расселась, как «Королева».

Та, встав с каменным лицом, обведя всех презрительным взглядом, подошла к Виталию, соизмеряя с ног до головы, выхватила из рук пульт, вновь включила телевизор.

Дети, как мышки сверкая глазками, с любопытством наблюдали за отцом и матерью, им явно нравилось, как мать настаивает на своём, лишний раз, показывая кто в доме – главный.

Ирина, найдя канал с мультиками, им подмигивая, улыбнулась.

Виталий, резко выхватив из её рук пульт, толкнул в сторону двери, выходя из себя, прикрикнул:

– Что?! В роль вошла, артистка!

– Иди на кухню и займись делом!

– Ты хотя бы смотрела в окно? – с сарказмом, – обед уже!

Глядя на часы, подытоживая:

– 15.06 по московскому времени!

Делая кивок в сторону детей:

– Опять без обеда! Как вижу только и ели с утра, судя по мусору, что конфеты и чипсы.

Сгребая фантики в кучу и тут же с остервенением резким взмахом руки разбрасывая по комнате, перешёл на крик:

– Только и можешь, что трепаться с Катькой.

Подбоченившись, Ирина, делая выпад корпусом, заорала:

– Ну, началось! Ну, достал уже. Одно и то же!

Накручивая себя:

– Как приезжает, все ему не так. Смени пластинку!

С ядовитой иронией:

– Сам – то, там, небось, отдыхаешь от нас в дороге.

– По долинам и по взгорьям, «Козёл!»

Кривляясь:

– Ротозейничаешь на девочек, а дома жена всё тебе плохая, что по твоей милости с рождения детей, нянчит их без выходных и проходных.

Поднимая вверх указательный палец, потрясая им несколько раз, вспылив:

– Сиди тут при них, дома как раба!

Превращаясь на глазах в настоящую мегеру:

– Нашли себе «рабыню Изауру»!

Она, хмыкая, разворачиваясь, сделала шаг к двери. Виталий её попытался остановить, разворачивая, беря за подбородок, притягивая к себе, в негодование, уточняя:

– Что ты сейчас сказала? Ротозейничаю?

Беря за грудки, тряся как ватную куклу, матерясь.

Дети, сжавшись, обхватывая колени, пытаясь спрятаться в них с головой, сидели в кресле, боясь пикнуть, искоса подсматривая на отца и мать.

Продолжая, весь на нервах, Виталий негодовал:

– Я из рейса в рейс! Как каторжный. Бабки, как могу, зарабатываю. Чтобы не хуже других были!

Дети испугано смотрели на них. Он, не видя ничего, кроме объекта зла в лице жены, продолжал, не сдерживая эмоций.

Хмыкая:

– А, она, вместо того, чтобы детям пожрать, приготовить, виснет на телефоне с нашей Катей…

Ёрничая:

– Родственницу нашла! Нашла с кем трепаться! «Два сапога-пара!»

Сверкая глазами:

– Та ещё сука! Она научит, как жить!.. Как же жди!..

– «Толкушка»! Кроме диет её ничего не волнует, а толку-то, замуж и так никто не берёт. Зло, стреляя глазами, глядя в упор на жену, с издёвкой, – Видеть надо! Тумба! 100х100х100!

Стуча себя по лбу:

– И ты, туда же! Конфетами и чипсами.

Зло:

– У них!..

Указывая кивком головы в сторону прижухших в растерянности детей:

– Себе дешевый авторитет покупаешь.

Отбрасывая ту в сторону.

Ирина падая, круглыми глазами глядя на Виталия, крутит пальцем у виска, тут же вскакивая на ноги, взъерошенная, взмыленная от унижения при детях, с сарказмом, в отместку ёрничая:

– Раз, такой заботливый вот и иди, сам готовь нам обед!

С ненавистью глядя то на Виталия, то на детей, паясничая, – Кушать хотся кое-кому!..

Зло:

– У меня заслуженный выходной!

Приходя в себя, испуганным взглядом ищет поддержки у детей.