Человек семьи

Если бы она спросила, любит ли он ее, он бы не знал, что ответить. Это слово, которое обычно использовали женщины в любых обстоятельствах, не скатывалось с его языка с особой легкостью. Некоторые люди, говоря: "Я люблю тебя", считают, что связывают себя до конца жизни. Для других эти слова значат чуть больше, чем рукопожатие.

Китти виделась и ходила на свидания с другими мужчинами, но Пату казалось, что большинство из них были гомиками из театрального мира. Если у нее и складывались с ними какие-то отношения, то она никогда не рассказывала ему об этом. Но однажды вечером у Луи у них зашел разговор на эту тему. Как-то Джек Лоренсен – один из первых поселенцев в Вилледже, организатор Национального морского союза и теперь что-то вроде народного героя – остановился возле их столика. Китти предложила ему посидеть с ними вместе, выпить пива. Лоренсену, должно быть, было уже около пятидесяти. У него были седеющие светло-коричневые усы, худощавое телосложение. Говорил он на языке, представлявшем смесь его родного уэльского с диалектом портовых рабочих Вест-сайда.

Из их разговора с Китти было понятно, что они давно знакомы, по крайней мере, с тех пор как она переехала в Вилледж. Лоренсен поговорил с ними минут десять, а затем уехал на своем грузовике по какому-то делу.

Пат внезапно почувствовал укол ревности и спросил:

– Насколько близко ты знакома с Лоренсеном?

Она поглядела на него с удивлением.

– Почему ты спросил об этом?

– Просто любопытно.

– Это мой старый друг. Хороший старый друг.

– Ты спала с ним?

Китти взглянула на свою кружку с пивом и затем очень серьезно ответила:

– У тебя своя жизнь, Пат, а у меня своя. Вся твоя жизнь уже определена. Ты собираешься жениться на Конни, встречаешься со мной, и мы прекрасно проводим время вместе. Но ты только часть моей жизни. Не вся она сосредоточена в тебе. И я не думаю, что будет хорошо для нас обоих, если я расскажу тебе все о себе. То, что было между мной и Джеком Лоренсеном, закончилось очень давно. Но ты должен хорошо представлять, что я не считаю себя чьей-то исключительной собственностью.

* * *

После этого разговора Пат долго сидел молча. Он не знал, как отнестись к такому заявлению. Он понимал, что не имеет права требовать от Китти большего, чем она давала ему сейчас, если только он не решится на разрыв с Конни. Но из прежних их разговоров он знал, что даже такой поступок не изменил бы создавшейся ситуации, так как Китти не намеревалась выходить замуж.

– В настоящее время, – говорила она ему, – я замужем за своей работой. Если бы я даже жила с каким-нибудь мужчиной или была замужем и мне предложили работать в Стратфорде или в Сан-Франциско, я уехала бы. Независимо от того, что он думает или хочет, я бы так сделала, поскольку работа для меня всегда будет на первом месте. По крайней мере, так обстоят дела сегодня. Может быть, когда-нибудь эта ситуация изменится.

– А что насчет Дойла? – спросил ее Пат, когда однажды в воскресенье после полудня, они сидели на канатах пирса Ганзевурт, наблюдая за холодным, отдаленным берегом Джерси.

– Реган хочет жениться на мне. Он говорил мне об этом с самого начала, а я заявила ему также с самого начала то же самое, что говорю теперь тебе. Он говорит, что подождет.

Она вздохнула и откинула локон светлых волос со лба.

– Что можно сказать такому человеку, как он. Он будет ждать и ждать. Мне приятно сознавать, что меня так любят, но в то же время я чувствую себя виноватой, потому что не могу ответить ему взаимностью. Потому что я не та женщина, какой он меня представляет или какой бы он хотел, чтобы я была. А в действительности ему нужна умная, воспитанная в монастыре ирландка, свежая и чистая – такая, какие живут на нашей старой родине.

– Ты тоже воспитывалась в монастыре, – возразил Пат.

Она поглядела на него весьма хладнокровно.

– Есть разные монастыри на свете. Ты был бы весьма удивлен, если бы услышал некоторые вещи, о которых мы узнали в монастыре Святой Агнес.

– И все же возможно, что ты когда-нибудь выйдешь замуж за Дойла, – задумчиво сказал Пат.

Она одарила его кривой улыбкой, едва обнажившей ее великолепные зубы.

– У меня есть предчувствие, что это может случиться... но ненадолго.

Пат не задал ей единственный вопрос, который по-настоящему мучил его. Он мог смириться с вероятностью того, что у Китти бывают случайные любовные связи с различными мужчинами, которых она встречала. Но ему было бы неприятно знать, что он в сексуальном отношении разделяет ее с Реганом. Может быть, потому, что он понимал, Реган – единственный человек, представлявший для него настоящую угрозу.

Сидя в тот весенний день на канатах пирса, он чувствовал себя так, как никогда прежде, – он осуществил свои замыслы. После тех безнадежных дней в сиротском доме в Джерси у него была теперь хорошая работа, его уважали и он обладал некоторой властью. Будучи холостым, зарабатывал столько, что мог удовлетворить свои потребности. А дополнительные деньги и различные услуги жителей позволяли ему вести почти роскошную жизнь.