Человек семьи

– Прекрасно. Почему бы нам не поболтать немного у меня в кабинете? Мистрисс Конте, вы разрешите увести мужа на минутку? Официант принесет вам все, что будет угодно.

Гоффман проводил Пата из кабаре, они поднялись по невысокому пролету лестницы к резной двери красного дерева на балконе, висящем над казино. Комната походила на выставку охотничьих трофеев – на стенах висели головы газелей, антилопы-гну, носорога, а на полу стояло огромное чучело марлина.

Урна для мусора была сделана из слоновьей стопы. Справа от входа висело большое антикварное зеркало в раме из шкуры зебры. Роскошная тигровая шкура украшала пол; зубы тигра странным образом походили на зубы хозяина.

– Вам здесь нравится? – спросил Гоффман.

– Это вы застрелили их? – спросил Пат, указывая на трофеи.

Гоффман рассмеялся:

– Иногда я увлекаюсь охотой. Мне нравится это занятие. Успокаивает. Теперь я располагаю деньгами и могу путешествовать, когда захочу. Всегда хорошо иметь деньги. Мне кажется, у вас что-то есть для меня? – вежливо поинтересовался он.

Пат вынул из кармана конверт.

– Ах, да, очень любезно с вашей стороны. Пересчитывать нет нужды. Мы знаем Сэма. Знаете ли, они предназначены не мне лично, – сказал Гоффман. – Они – для Батисты и его команды. Деньги поступают в страну и из нее же выходят, – рассмеялся он.

Казалось, он не сомневался, что Пат знает о содержимом конверта и вообще посвящен во множество дел Сэма, о которых на самом деле тот не имел никакого представления.

– Да, в течение года здесь разовьются очень большие дела, – сказал Гоффман, – но мне бы не хотелось вас задерживать. Ваша жена ждет вас.

Пат стоял, глядя на свое искаженное изображение в неровном стекле антикварного зеркала.

– Не правда ли, оно великолепно? – сказал Гоффман. – И очень полезно. Для наблюдения.

Он выключил свет, и комната погрузилась во тьму. Но зеркало, казалось, засветилось, подобно экрану телевизора. Это было полупрозрачное стекло, обеспечивавшее полный обзор зала казино.

– Конечно, у нас работают люди, следящие за работниками казино сверху, но я люблю иногда и сам отсюда понаблюдать за залом. Здесь переходят из рук в руки огромные деньги. Знаете ли, у некоторых пальцы вдруг становятся липкими.

– Догадываюсь, как это может быть, – сказал Пат.

– Ладно, – сказал Гоффман, пожимая его руку. – Мне надо здесь еще немного поработать. Наслаждайтесь. Чек оплачу я. Пожалуйста, если вам что-то понадобится в Гаване, звоните мне. Говорю об этом совершенно серьезно.

Пат прошел через заполненное людьми казино и остановился у столика, где сидела Конни.

– А я и не знала, что у тебя здесь есть какие-то дела, – заметила она.

– У меня их и нет. Просто выполнил поручение Сэма.

Они оставались в ресторане, пили и танцевали до двух часов ночи. Конни была весела, но немного опьянела. На выходе из клуба их встретил человек в кепи и аккуратной коричневой форме.

– Сеньор Конте? – спросил он. – Сеньор Гоффман велел передать, что я к вашим услугам, куда бы вам ни захотелось поехать. Меня зовут Мануэль. Я буду служить вам, пока вы живете здесь. Вот моя карточка. Вы можете звонить мне в любое время, но почти всегда я буду находиться перед зданием гостиницы. А куда бы вы хотели отправиться сейчас? Не желаете ли посетить какое-нибудь другое казино? Может, хотите проехаться по набережной? По ночам там очень красиво.

– Нет, сегодня мы поедем прямо в гостиницу, – ответил Пат.

– Завтра, – предложил Мануэль, становясь болтливым, – покажу вам все, что вас заинтересует. Могу поводить по маленьким ресторанчикам, по магазинам, в "Хилтон" – куда вам захочется. Может, в Национальную библиотеку, возможно, в замок Морро, если пожелаете.

В течение медового месяца они побывали во всех этих местах и множестве других. Мануэль превосходно говорил по-английски и был прекрасным гидом. Однажды после полудня, когда Конни отдыхала во время сиесты, он отвез Пата в район красных фонарей, на перекресток Криспо и Анистад. Девушки шепотом зазывали гостей сквозь закрытые ставни или стояли на углах, открыто демонстрируя свои прелести.

– Это плохие девушки. Я хочу сказать, самого низкого пошиба, но у нас в городе есть несколько превосходных домов. Если хотите, я покажу их вам. И, конечно, у нас есть секс-шоу. Сеньоре нравятся секс-шоу?

– Сильно сомневаюсь в этом, – засмеялся Пат.

– А как насчет самого сеньора?

– Я бы не возражал, но мне было бы немного сложно выскользнуть из дома.

– Конечно, ведь у сеньора медовый месяц.

Они съездили на Ривьеру, в "Тропикану", во Флориду, где видели Хемингуэя, погрузившего бороду в огромный бокал с дайкири. Однажды устроили утренний пикник, прихватив с собой вместительный термос с дайкири, на пляже Верадеро, и вернулись домой, обожженные солнцем и захмелевшие.

Констанцу не привлекали азартные игры, поэтому она поднималась в номер по вечерам довольно рано, а Пат оставался в казино и играл в "двадцать одно". Он играл в гостинице только потому, что имел фишки местного казино на тысячу долларов. К концу второго дня игры у него осталось всего около двухсот долларов. Менеджер казино подошел к нему и осведомился: