Человек-скелет

— Лошаденка у него была так себе и совсем заезженная. Седло, правда, хорошее. Я спросил его, откуда он. И вот теперь пойдет самое интересное. Он сказал, что был в каньоне, сбился с дороги и заблудился. И, пытаясь выбраться наверх, встретил старого индейца. Старик сказал ему, что расщелина, по которой он поднимается, заканчивается тупиком, и показал, как добраться до тропы, по которой пройдет лошадь. А после спросил, нет ли у него хорошего ножа или топорика, с которым ему не жаль расстаться. По словам Рино, он показал старику нож и сказал, что отдаст его за десять долларов. Но у индейца денег не было, и он предложил обмен.

Макгиннис поднял мешочек и начал развязывать ремешок, которым тот был стянут.

Спросил Липхорна:

— Ты такие раньше видел?

— Похож на мешочек для ритуальной пыльцы, — сказал Липхорн. — Или для кукурузной муки, которую используют в обрядах. А вот фигурки, вышитой на коже, я что-то не узнаю. Немного смахивает на бейсбольного рефери в защитном нагруднике. Старик в каньоне из какого племени был? Хопи? Хавасупаи? Юма? Все они пользуются мешочками для снадобий.

— Тот ковбой, Рино, сказал, что в индейцах разбирается плохо. Но, по его словам, тот старик много говорил о Маасау, или как там вы называете этого духа. Как бы там ни было, хопи о нем знают, и, думаю, кое-кто из индейцев юма, живущих в каньоне, тоже. И племя супаи. Некоторые называют его Человек-Скелет. Он считается духом-хранителем Подземного мира, который приветствовал первых хопи, когда они вышли на свет из тьмы. А хопи особо почитают его еще и потому, что он научил их не бояться смерти.

Макгиннис помолчал, глотнул виски.

— Что-то голос осип, — сказал он. — Давно уже не говорил так много.

Он еще помолчал.

— Ты об этом хотел услышать?

— А что было в мешочке?

— Да уж не пыльца, — ответил Макгиннис и достал из мешочка маленькую круглую жестянку, поцарапанную. «По-настоящему сладкий», — было написано красными буквами на плоской крышке.

«Коробка из-под табака», — подумал Липхорн.

Макгиннис открыл крышку и вынул из жестянки прозрачный, голубовато-белый камень размером со стеклянный шарик, какими играют дети.

Старик держал камень большим и указательным пальцами, поворачивая его в луче света. Камень так и искрился, рассыпая повсюду разноцветные блики.

— Когда вытрясаешь из такого мешочка цветочную пыльцу, — сказал Макгиннис, — то вытрясаешь благословение. Это символ вновь зарождающейся жизни. Доброго, здорового, естественного начала. Вытряси вот эту маленькую дрянь, и получишь символ жадности.

Он по-прежнему держал камень в луче света, любуясь им.

— Ого, — улыбнулся Липхорн. — Мистер Макгиннис, вы говорите как настоящий навахо.

Макгиннис спрятал камень обратно в жестянку, а жестянку в мешочек для снадобий.

— Кто-то сказал, — заметил он, — что деньги — корень всех зол. Не знаю, не проверял: разбогатеть мне так и не удалось.

Он вложил мешочек в ладонь Липхорну:

— Взгляни на него еще раз. Вблизи. Красивый камушек, но ради него не стоит садиться в тюрьму.

Липхорн вытащил алмаз, осмотрел его.

— Похоже, камень гранили для какого-то ожерелья. Для подвески. Так вы отдали за него кое-какие продукты, а в придачу получили еще и лошадь? — спросил он. — Неплохая сделка.

Макгиннис сделал обиженное лицо:

— В твоем изложении все выглядит хуже, чем было на самом деле. Но бриллиант-то оказался подделкой. Что и подтвердил сам Рино.

— Ничего себе! — воскликнул Липхорн. — Как же получилось, что вы после кражи оценили его в десять тысяч долларов?

— Мы все еще разговариваем по-дружески? Или ты вернулся к роли копа?

— Пусть будет по-дружески.

— Тогда ладно. Я сказал тому парню, что не вчера родился и все об этих искусственных бриллиантах знаю. Цирконы — так они, кажется, называются. Неужели он и впрямь думает, что я поверю, будто он отдаст мне настоящий бриллиант за кормежку и за то, что я подвезу его в город? А он ответил: по правде сказать, он и не рассчитывал, что я поверю. И он тоже догадался, что этот камень не настоящий.

— То есть он признался, что это подделка?

Макгиннис кивнул:

— Ну да. Рино сказал, что старик, который дал ему камень, либо псих, либо религиозный маньяк. Что он пытается возродить здесь что-то вроде культа Человека-Скелета.

— Однако вы указали в страховой претензии, что у вас похитили дорогой бриллиант. Не знай я вас так давно, это меня удивило бы.

— Ну, после кражи я подумал и решил, что, может, я был не прав и бриллиант — настоящий.

— А что потом? — спросил Липхорн. — Вы нашли камень уже после того, как составили список украденного? Или вор принес его обратно?

— Думайте что хотите, — ответил Макгиннис. — Страховая компания мою претензию все равно отвергла.

— А нет ли у вас адреса этого Рино?

Макгиннис рассмеялся:

— Я спросил у него: «Ты откуда родом, сынок?» — а он ответил: «Из Рино, потому меня так и прозвали».

Липхорн еще раз посмотрел на камень:

— Вообще-то цирконы мне видеть приходилось. Этот больше похож на бриллиант.