Человек смотрящий

По сюжету она убийца со сверхъестественными способностями, поэтому можно считать, что она поступила гуманно, не лишив его жизни, однако тема зрительного восприятия в фильме этим не исчерпывается. Переосмыслению подвергается сама природа взгляда, его сила и власть. Мужчины привыкли беззастенчиво смотреть на женщин, но здесь, как и в фильме Клер Дени «Хорошая работа», луч прожектора обращен на них самих. И им это нравится, поскольку они не сознают власти прекрасной незнакомки, и сулит утешение, особенно если всю жизнь вас обзывали уродом. Быть объектом внимания оказывается так волнительно, что некоторые мужчины следуют за инопланетным существом в бездну, заполненную черной жидкостью, навстречу неизбежной гибели. Если многие годы вы глазели, пялились, пожирали взглядом, заигрывали и соблазняли, в один прекрасный миг так хочется самому почувствовать себя объектом домогательств.

Впрочем, это не всем и не всегда нравится, хотя попробуй запретить другим глазеть на тебя! Если вы белый человек с Запада, да еще светловолосый, и путешествуете по черному миру, вам, быть может, впервые в жизни доведется почувствовать на себе любопытные взгляды окружающих. Если вы натурал, а вас занесло в гей-клуб, вы тоже столкнетесь с чем-то подобным. Все перевернется с ног на голову относительно привычной вам картины мира. Вы окажетесь центром зрительного притяжения и одновременно изгоем. Вы познаете силу взгляда, о которой раньше не задумывались. Образно выражаясь, перепрыгнете через пропасть. Перестать смотреть – еще не значит умереть, буквально или фигурально. Иногда в этом залог радости, исцеления, терпимости, равноправия. Когда на вас смотрят, вы узнаете о мире что-то новое. Вы ощущаете тот самый «восторг самозабвения», о котором мы говорили применительно к оси Z. Об этом хорошо сказал Ролан Барт в «Camera Lucida»: «Я мгновенно фабрикую себе другое тело, заранее превращая себя в образ».

Заключение

Разве не видишь ты, что глаз обнимает красоту всего мира?

Леонардо да Винчи. Трактат о живописи

[36]

Разум очень похож на камеру, совершенно закрытую для света, с одним только небольшим отверстием, оставленным для того, чтобы впускать видимые подобия, или идеи, внешних вещей. И если бы только проникающие в такую темную комнату образы могли оставаться там и лежать в таком порядке, чтобы в случае необходимости их можно было найти, то это было бы очень похоже на человеческий разум в его отношении ко всем зримым объектам и их идеям.

Джон Локк. Опыт о человеческом разумении

[37]

Подзаголовок, который я сам для себя дал этой книге, – «Путешествие с гидом по видимому миру». И я надеюсь, у вас сложилось ощущение, что вы побывали в разных местах и увидели много интересного. Кроме того, когда я только начал писать, книга представлялась мне чем-то вроде семейного фотоальбома. Будем перелистывать страницы и наблюдать, как мы, то есть весь человеческий род, взрослели и менялись. Так мне это виделось. И нужно было написать 123 тысячи слов, чтобы понять: мои первоначальные намерения не совсем верны. Идея семейной фотолетописи меня по-прежнему не смущала, поскольку я пытался строить книгу по типу биографии. Мы с вами увидели, с какими превратностями сталкивается зрение, пока человек проходит путь от колыбели до могилы, и как меняется его взгляд на мир – от бессмысленно-блуждающего до лихорадочно-обостренного, затем уверенно вбирающего все новые и новые впечатления и, наконец, угасающего. В самом понятии фотоальбома, как некой последовательности образов, тоже нет ничего плохого. Кому из людей моего поколения незнакома такая картина: выпив рюмку-другую в кругу родни, наши мамы и папы достают семейный альбом и начинают показывать всем свои детские фотографии, с родителями и без? Те старые поляроидные снимки ценились и сохранялись «на долгую память»; их не вклеивали, а вставляли в специальные карманы с прозрачной светозащитной пленкой. Но все равно снимки, сделанные в 1970-е, уже пожелтели. Если вы росли в бедной стране, то у вас может и вовсе не быть старых семейных фотографий.