Человек со шрамом

 «Это же надо додуматься: безалкогольное пиво! — издевался Мельников над отступниками и «извращенцами». — Нет, это определенно для безнадежных недоумков. И как обычно, вся эта «ересь» идет из Штатов. Там полно идиотов и полудурков, которые свято верят рекламе, верят даже больше, чем маме родной. Только подайте рекламу позаковыристей, да упакуйте новый товарец покрасивше — они и не такое дерьмо схавают! Хрускают же они свои хот–доги из крахмала и жутко полезные для здоровья хлопья из овса, которым раньше лошадей кормили? Запивают всю эту научно сбалансированную мерзость эрзац–кофе без кофеина? Хрускают и запивают! Но при этом почему–то до крайности обеспокоены собственным здоровьем. Одно слово — наивные дурачки!

 В жизни не так много хорошего, как хотелось бы… Зачем же лишать себя маленьких радостей? Пусть я проживу на десять лет меньше, но зато в свое удовольствие поем свиных отбивных, вяленого балычка, домашней колбасы или пельменей. И, само собой, под марочный коньячок и в компании с моим неразлучным товарищем «Ротмансом». И плевать я хотел, сколько холестерина содержится в зернистой икре, печени трески или карбонате из молодого кабанчика! А они пусть едят свою безвкусную обезжиренную дрянь, по каждому чиху обращаются к врачу, а каждую неделю бегают консультироваться со своим психоаналитиком. Что–то там не то им приснилось в ночь с четверга на пятницу, не по графику…»

 «Ну хорошо, − великодушно предположил подполковник, − дотянут они на своем овсе без холестерина до ста лет — и что? Ведь и вспомнить–то им будет нечего. Всю свою жизнь прожили как подопытные кролики, сжевав по два комплекта искусственных зубов на своем безвкусном комбикорме и хваленых диролах без сахара. Зачем же небо коптить?»

 Мельников закурил и подвел черту под дурацким, с его точки зрения, изобретением: «В России идея с безалкогольным пивом обречена на полный провал. В чем, в чем, а уж в этом деле русских с толку не собьешь. Слишком велик стаж и алкоголь у нас давно уже в крови, наряду со всякими, там, белыми и красными кровяными тельцами. Хотел бы я посмотреть как бородатые мужики хлещут безалкогольный самогон граненными стаканами, крякая от удовольствия и закусывая его солеными огурцами…» — Картина получилась настолько дикая, что он улыбнулся.

 Подполковник Мельников не спеша, мелкими глотками выпил коньяк и задумчиво пожевал дольку лимона.

 Потом откинулся на высокую спинку кресла и вернулся к своим служебным проблемам: «Еще пару лет назад наше ведомство не занималось делами, связанными с организованной преступностью, но после известного указа, к этому подключили и чекистов, словно у нас нет других забот… Вот кому это было нужно? Есть для этого менты, вот и занимались бы своими мафиозниками… А то сначала всем уши прожужжали, что никакой организованной преступности у нас нет и быть не может, пустили всё на самотек, а потом спохватились: «Караул! Мафия рвется к власти!» — А что же вы хотели? Чтобы они по–прежнему занимались мелким рэкетом? Они хоть и бандиты, но не идиоты: понимают, что чем ближе к власти, тем больше денег…»

 Самое неприятное было в том, что именно его, Мельникова, бросили на этот безнадежно запущенный участок работы. Он был хорошим, кадровым профессионалом, в отличии от многих выскочек, и начинал свою службу в КГБ простым водителем. Прошел по всем ступеням служебной лестницы и вот — дослужился! Опытный разведчик против доморощенной мафии. Всех, кого бросали на этот участок работы, за глаза называли «штрафниками», так как было понятно, что это означало оказаться между двумя огнями. Уйти из этого кабинета без ущерба для собственного послужного списка на другой участок работы или на пенсию считалось удачей.

 Неприятности по службе начались примерно год назад, когда с таким трудом налаженные связи вдруг начали рушиться, а четко отлаженная схема стала давать сбои. Сначала это посчитали случайностью, но неудачи случались всё чаще, а ущерб от них становился всё больше. Неделю назад произошел самый крупный провал. Погибло два сотрудника Управления, а материальный ущерб выражался очень солидной цифрой. Серьезно пострадала и репутация Управления ФСБ как надежного партнера в опасном, но весьма доходном бизнесе. Лично для Мельникова всё это осложнялось тем, что в двух последних неудачах именно он был старшим офицером, отвечавшим за проведение нелегальных операций…

 О причинах последней неудачи подполковник думал много. Но чем больше он ломал над этим голову, тем больше у него возникало каких–то неясных сомнений. Десятки раз, шаг за шагом, прокручивал он в своей памяти последовательность событий. Но каждый раз не мог отделаться от ощущения, что что–то ускользает от его внимания. Какая–то мелочь, незначительная деталь… В чем он ошибся? Почему операция закончилась провалом? Пока понять это не удавалось и это его беспокоило.