Человек со шрамом

 С транспортом, номерами, биноклем и фотосъемкой всё было более или менее ясно. Но как быть, если придется вести пешую слежку? Пока он в машине, то и запоминают в лучшем случае машину. Но как только он начнет следить за Мельниковым во дворах, парках или пляжах — а куда его понесет, никто не знает — то тогда описывать будут уже его самого.

 «А внешность у меня приметная, — с досадой подумал Яша и провел рукой по голове. — Еще нет тридцати пяти, а плешь уже приличная. Придется от нее избавиться, не дожидаясь изобретения патентованного средства для отращивания волос. Можно позаимствовать у жены один из париков — у нее их штуки три… Вот зачем женщинам нужны парики? Они ведь не лысеют? …Но придется постричь его покороче: иначе могут принять за педика».

 Он снова вздохнул: как всё просто в книгах или фильмах! На деле же куча проблем, и каждая из них требует самого серьезного внимания.

 «Переодеться бы в женщину, — неожиданно подумал он, — вот это был бы класс! …Переодеться–то можно, − расстроено вздохнул Яша, − но тогда проблема с правами и, следовательно, с ГАИ. Не рисовать же теперь липовые права?»

 И тут его осенило: «Ну, не болван ли?! Ведь жена еще шесть лет назад получила права, но после того, как попала в аварию, за руль не садится. Так ее права и валяются где–то в шкатулке».

 «А ведь это хорошая идея: один раз быть в мужской одежде, а другой — в женской, − с оптимизмом прикидывал он. − Получается, вроде, как два человека — не так быстро примелькаюсь. Женских шмоток два шкафа, здесь «ноу проблем», хуже — с обувью. Ходить в женских туфлях, да еще на каблуках? Ну уж нет! Это только в кино красиво, а на деле я буду себя чувствовать как собака на заборе… Как они вообще ходят на каблуках и не вывихивают себе ноги? Тоже загадка природы….А ведь вполне может случится, что придется лазить и по заборам, и по крышам. Кроссовки и джинсы я надену свои, а блузку, куртку и парик — жены, так будет гораздо практичнее».

 Давиденко нашел на антресолях старый парик, который жена давно забросила и не носила и, закрывшись в ванной, примерил его. Синеватые щеки и подбородок как–то не вязались с рыжим цветом парика.

 - Этого только не хватало! — негромко пробормотал он. — Точно за педика примут! Придется еще и технику макияжа осваивать. А с носом что делать? — спросил он сам себя, наклонился вплотную к зеркалу и потрогал нос кончиками пальцев. — Меньше его не сделаешь… Придется оставить как есть, только припудрить слегка. Слабовато, конечно, но если держаться в сторонке, то, пожалуй, сойдет. Даже — днем.

 Следующая проблема заключалась в его жене. Посвящать ее в такие дела это то же самое, что дать объявление в газету. Никакие секреты она не может хранить дольше минуты. Именно столько времени ей требуется, чтобы поделиться ими по телефону со своими многочисленными родственницами, подругами, приятельницами и просто знакомыми. А телефон — черт бы побрал этого Мельникова! — прослушивается. И если, не дай бог, всплывет история с переодеваниями и макияжем, то вообще трудно представить, что она может вообразить. Скандал будет грандиозный! И чтобы убедить ее в том, что он не «голубой» и не бисексуал, ничего другого не останется, как посвятить ее в свои планы. Но тогда слежка кончится полным крахом: при ее болтливости это гарантированный результат.

 − Проще подождать, когда она поедет с детьми к своей мамочке, — прошептал Яша. — Та уже пару раз звонила и интересовалась, когда она привезет внуков на дачу. Но торопить ее с отъездом нельзя: если она что–нибудь заподозрит, то тогда ее отсюда бульдозером не вытолкнешь.

 Чего в его жене было больше: упрямства, ревности или болтливости, он так и не смог решить за двенадцать лет совместной супружеской жизни.

 Разобравшись с «реквизитом» и женой, агент Черный перешел к другой актуальной проблеме, и она казалась ему не менее сложной. Если следить просто так, то на это уйдет бог знает сколько времени, а результат может быть нулевым. Нужна была какая–то система или хотя бы идея. Где живет Мельников, Давиденко не знал. Так же как не знал, есть ли у него семья, машина или дача.

 Немного поразмыслив над этим, он пришел к простому выводу: Мельников большой начальник, и, скорее всего, имеет квартиру в ведомственном доме, недалеко от их Управления. Служебная машина у него есть наверняка, а что касается всего остального, это пока оставалось неясным.

 Он хлопнул себя по лбу и прошипел:  - Ну что стоило мне тогда, на конспиративной квартире, выглянуть в окно? Не на такси же он приезжал? Теперь одним вопросом было бы меньше. Так нет, полез холодильник проверять…

 Он вспомнил тот трижды злополучный вечер на даче Бориса Павловича и у него свело скулы, словно он откусил от лимона порядочный кусок: «Они там в картишки играли и коньячок потягивали, а я как последний идиот примчался туда, чтобы сунуть свою голову в петлю! Как же–с! Сам Борис Павлович меня пригласил! Иуда…»

 Давиденко надолго задумался.