Человек среди религий

Тот, кто сумел помочь множеству людей сориентироваться по отношению к Высшему, редко удостаивается прижизненных почестей. Но рано или поздно человечество начинает отдавать себе отчёт в том, насколько важную работу делал такой человек. Имена этих людей входят в историю, независимо от того, жили они в бочке или в императорском дворце. Иногда их причисляют к лику святых. И даже если они остаются безвестными, мы знаем, что именно благодаря их усилиям крепнут и развиваются главные духовные силы человечества.

Вместе с тем, как уже было сказано, каждый, у кого есть хоть самая крошечная крупица религиозного опыта, может в какой-то ситуации стать ориентатором для другого человека. И даже тот, кто хотя бы что-то знает об опыте других людей. Так что существуют религиозные ориентаторы самых разных уровней, самых разных масштабов, с разной степенью воздействия на окружающих.

Для единичного человека, с его индивидуальной судьбой, главное – узнать своего ориентатора, когда это необходимо. Если это удалось, не так уж и важно, всем ли он помогает или только тебе.

Наиболее привычный тип религиозного ориентатора – это священник, действующий в рамках определённого вероисповедания. Особенность такого ориентатора состоит в том, что он не только прислушивается к голосу Высшего и старается передать его окружающим, но исполняет вместе с тем и функции чисто институциональные, корпоративные, связанные с его принадлежностью к церкви как земной организации. Трудно бывает разделить, что идёт от его личных переживаний, а что – от переживаний корпоративных, если можно так выразиться. Но человеку, которому священник помогает, такое разделение и не к чему: для чувства веры важна сама помощь ему.

Хотя для какого-то другого чувства это может оказаться существенным.

Самыми непосредственными ориентаторами для тех, кто слушает обращённое к ним слово, становятся проповедники. Вне зависимости от того, выступает ли проповедник от имени церкви или говорит о том, что волнует его самого, мы ценим в нём способность представлять религиозные ориентиры в максимально выразительном виде. Он помогает нам соизмерять высокие материи с нашей обыденной жизнью. Помогает чувству веры найти своё место в душе, установить его созвучие со всем нашим индивидуальным строем чувств. Помогает нам понять свои возможности и услышать призыв к тому, что казалось невозможным. Насколько это удаётся проповеднику и нам, внемлющим его словам, настолько он и является для нас ориентатором.

Помогает нам ориентироваться и проповедник, с которым мы НЕ согласны. Он будит в нас самостоятельный выбор. Это немало.

В чём-то противоположны проповедникам ориентаторы другого рода – те, кого принято называть подвижниками. Они дают нам примеры особо выразительной практики религиозного ориентирования. Иногда их личный пример доведён до такой степени, что мы считаем себя не в силах следовать ему, но при этом он всё-таки может служить для нас ориентиром. Может быть, даже ориентиром особенно значительным – как высшая степень осуществления себя навстречу Высшему. Всё дело в том, как откликнется на пример подвижничества наше чувство веры и вся наша душа.

Священник опирается на таинство. Проповедник – на слово. Подвижник своей собственной судьбой помогает нам что-то понять.

Многое может дать нам и представление о святом. О человеке, известном особыми проявлениями своей связи с Высшим, подтверждающими и усиливающими его значение как ориентатора. Главное здесь в том, что смерть святого не выводит его из числа ориентаторов. Напротив, его роль со временем может усилиться, если в круг религиозных представлений входит переживание мистической связи с теми, кто закончил свою земную жизнь. Какие бы внешние чудеса ни были связаны со святым в прошлом или в настоящем, им всегда сопутствует внутреннее чудо укрепления веры.

Теологические рассуждения о святости ничего не стоили бы, если бы не опыт общения со святыми – непосредственного или мистического.

Центральным религиозным представлением для многих верующих людей является образ особого Ориентатора, имеющего божественную природу. Об этом персонифицированном восприятии Высшего можно говорить как о Сверхориентаторе, отделяя это понятие от представления о любом ориентаторе-человеке.