Впрочем, сила личного отношения человека к учению такова, что порою воскрешает давно угасшие системы ориентирования. Они снова входят в арсенал человечества. Они снова обретают последователей. И причина этому не в них, а в том, чья душа откликнулась на окаменевшее послание.
Механика социального самосохранения и самоутверждения не позволяет учениям чрезмерно сосредотачиваться на том, насколько они органически связаны друг с другом. Но отдельный человек вполне может понять, что эти взаимосвязи, обеспечивающие определённую специализацию учений и обмен идеями между ними, гораздо важнее, чем их социально стимулируемая конфронтация.
"Наши перегородки не достают до неба", – сказал один священник, когда его призывали обратить внимание на разницу вероисповеданий. Этот гениальный по своей простоте и выразительности образ становится ключевым, когда размышляешь о единстве и розни учений.
Наши перегородки не достают до истины. Единственное, чего мы можем достичь при особом перегородочном усердии, – это самим заслониться от неё, не желая признавать право на истину за остальными. И в конце концов обрести горизонтальную перегородку: потолок вместо неба.
А почему бы и нет? – решит иное учение. На потолке можно красочно изобразить устройство верхнего мира. А иначе неизвестно, кто что там в высоте усмотрит.
Помогая человеку ориентироваться, каждое учение исходит из своих представлений о том, как реально устроена жизнь: КАК ОНО НА САМОМ ДЕЛЕ. Быть искренне убеждённым в реальности своего "как оно на самом деле" – значит быть уверенным в том, что именно там состоится встреча с остальными искателями истины, а вовсе не в том, что на вершину ведёт только один путь.
Открытые карты
Простенькая игра слов, кроющаяся в этом выражении, связана с тем, что не всегда понятно, какими же картами пользуется учение. Не игральными ли?
Всегда ли учение готово открыть свои карты перед человеком, который обращается к нему за помощью? Всегда ли оно скажет ему напрямую, на какие средства ориентирования предлагает опираться, какие способы ориентирования им разработаны? Ведь дело может ограничиться лишь призывом стремиться к тем ориентирам, которые оно предлагает, следовать советам тех, кого учение выдвигает в качестве ориентаторов. А кроме явных ориентиров для всех могут существовать ещё и тайные, эзотерические ориентиры для избранных. Кого видит учение в человеке, обратившемся к нему, – свободно ориентирующуюся личность или всего лишь одного из
"Открыть карты" – к этому и располагают первичные понятия несуществующего пока общего языка ориентирования. Честно сказать человеку, каким образом учение будет помогать ему ориентироваться. Это не приведение всех философий к общему знаменателю. Напротив – это особая возможность для каждого учения проявить свою подлинную конкурентоспособность, подтвердить содержательность и универсальность своих идей. А вот учения, склонные к передёргиванию, окажутся при этом в менее выгодном положении: им привычнее "играть в тёмную".
Но оставим в покое карточные термины вместе с теми учениями, к которым они так хорошо подходят.
Есть люди, которым вполне по нраву такие игрально-карточные учения. Но это вопрос удовольствия, а не ориентирования.
Гораздо точнее говорить об открытых картах совсем в другом смысле, который больше подходит к философии как искусству навигации в океане жизни. Представления общего ориентирования помогают нам как бы развернуть перед собой мировоззренческие карты, составленные различными учениями. Мы можем узнать, как представляют себе географию и топографию жизни те или иные мыслители, какие пути они рекомендуют человеку и человечеству, какими навигационными средствами они предлагают пользоваться, какие намечают ориентиры, где обозначены те опасности, о которых они нас предупреждают…
Общая философия ориентирования и представляет собой такой сопоставительно-картографический подход, признавая за каждым учением все права на своё виденье жизни, на её интерпретацию, на собственные открытия. Но вместе с тем – признавая за каждым человеком право на свой выбор карт и на самостоятельное прокладывание своего маршрута.
И все остальные права, которые отсюда вытекают. Об этом чуть ниже.