Человек, ставший Богом. Воскресение

Анна по-прежнему обмахивался веером, сидя с полузакрытыми глазами.

– …Итак, – подвел итог Ездра, – женщина была объявлена чистой, а кудесник – невиновным, хотя он поступил весьма неосмотрительно. Но в случае, надуманном – только надуман ли он? – моим уважаемым собратом Иосифом Аримафейским, все обстоит по-другому, поскольку нам придется проводить различие между шехиной и последствиями шедима, а для этого мы должны установить, полностью ли соответствуют знаки, отмеченные нами и свидетелями, Божественному замыслу, ибо всемогущий Бог не дарует шехину, не имея на то оснований. Эти знаки…

– Мы не собираемся составлять перечень знаков, необходимых для признания снисхождения шехины, – резко оборвал Ездру Анна. – Я предпочел бы, чтобы наш собрат Иосиф Аримафейский сказал нам, идет ли речь о конкретном человеке.

– Да, – ответил Иосиф, – я имею в виду Иисуса.

По помосту заерзали сандалии, раздались покашливания. Члены Синедриона насторожились.

– Действительно ли ты думаешь, что шехина могла быть ниспослана человеку, прозванному Иисусом Галилеянином? – спросил первосвященник. – Если это правда, что заставляет тебя так думать?

– Он лечит людей и не берет за это денег. Несколько тысяч людей в пяти провинциях и в Иерусалиме верят, что он Мессия.

– Подумать только! – саркастически воскликнул Ездра. – Разве этот Иисус не приходится сыном умершему священнику, Иосифу бен Илии из Вифлеема?

– Конечно, это он, – сказал Годолия. – История его рождения необычна. Его мать, которую доверили заботам Иосифа, почтенного назарея, непонятно как забеременела, будучи незамужней. И Иосифу бен Илии его святейшество, тогдашний первосвященник Симон велел жениться на девице. Иосиф признал ребенка.

– И нас хотят заставить поверить, что предположительно незаконнорожденный человек получил шехину? – воскликнул Ездра, внезапно разволновавшись. Встав, он, красный от негодования, добавил: – Либо я нахожусь во власти сна, либо это тот самый Иисус, который в прошлом году учинил скандал в святом месте, подравшись с торговцами на базаре. Ты о нем думаешь, Иосиф Аримафейский? Если это так, я требую извинений!

– Извинений не будет, Ездра, – заявил Иосиф Аримафейский. – Многие мои собратья, присутствующие здесь, полагают, что базар следует перенести и что все имеют право спрашивать о Законе.

– Вопрос был задан, и мы обязаны на него ответить, – сказал Левий бен Финехая. – Ты, Иосиф, сказал, что он лечит людей и не берет с них денег. Это, – продолжил он, повернувшись к Ездре, – как мне представляется, служит основанием для вопроса Иосифа, независимо от того, что мы услышали о рождении Иисуса, Если мне позволят выразить свое мнение, скажу, что, если человек не врач и не кудесник, лечение больных может рассматриваться как особая власть, дарованная всемогущим Богом.

– Он не кудесник и не врач, – подтвердил Иосиф.

– Мы не видели, чтобы он кого-нибудь вылечил, – сказал Шемая, один из самых молодых членов Синедриона, – а что касается его ремесла, то мы знаем только о точке зрения Иосифа Аримафейского. Конечно, его мнение весомо, но этого недостаточно.

– Все, что свидетельствует о привилегии, дарованной Господом, основано только на слухах, – заметил Анна. – А вот то, что говорит не в его пользу, доказано и хорошо нам известно. Этот Иисус мне представляется опасным возмутителем спокойствия, и я должен обратить внимание присутствующих здесь уважаемых членов Синедриона на несколько фактов, собранных нашим собратом Годолией. Этот человек посещает женщин легкого поведения и незамужних женщин, а среди тех, кто следует за ним, есть по крайней мере один проститут. Более того, он учинил скандалы во многих синагогах страны, особенно это касается Галилеи, и даже однажды захватил синагогу своего родного города, Капернаума, против воли ее раввина. Эти недостойные действия согласуются с тем, как он себя вел в ограде Храма в прошлом году. Иисус был учеником ессеев, которые выгнали его из Кумрана за непокорность. Это, – повысив голос, продолжил Анна, – отнюдь не слухи. Мы получили несколько жалоб от раввинов из разных городов, потому как этот наглый галилеянин дошел до того, что осмеливался открыто призывать к восстанию против нас, против Синедриона, против всей религиозной власти!

– Удивительно! – воскликнул Ездра. – Почему нас об этом не поставили в известность раньше?

– Если кто и должен ставить нас в известность, так это ты, Ездра, – заявил еще один член Синедриона, торговец Никодим бен Вифира.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил побледневший Ездра.

– Но ведь именно ты отвечаешь за наших соглядатаев, Ездра, – ответил Никодим.

Ездра замахал руками, но его остановил Годолия.

– Причина, по которой его превосходительство официально не поставил нас в известность, заключается в том, что он не подозревал, что под влияние Иисуса попадут даже уважаемые члены Синедриона. – И, обращаясь к недовольно поморщившемуся Иосифу Аримафейскому, Годолия добавил: – Знаешь ли ты, что он назвал уважаемых фарисеев из синагоги Капернаума «ходячими трупами»?