Человек-Т, или Приключения экипажа "Пахаря"

Лируллийцы брали своими руками-ветками бокалы и вздымали их над головой (то есть полусферическим пятилепестковым ртом, потому что никакой головы у них не было вообще) как бы в безмолвном тосте-приветствии. Потом бокал наклонялся, все пять лепестков рта, трепеща, приоткрывались, и тонкая струйка коктейля лилась из бокала прямо куда-то внутрь лируллийского тела. С журчанием и тихим чмоканием. Впрочем, двое сопровождавших госпожу посла лируллийца сделали всего по паре вежливых глотков и отставили бокалы в сторону. «Им еще катер обратно вести – много нельзя», – весело пояснила госпожа Вишня, махом ополовинив свой бокал.

Пока совершался этот древний, как само время, ритуал, Капитан мучительно пытался составить фразу-вопрос в словах, подобающих рангу гостя и соответствующих этикету Галактического Сообщества.

– Я вижу, Капитан, – непринужденно заметила лируллийка, – что вы хотите меня спросить, почему именно ваш корабль мы выбрали для столь ответственной миссии, а не воспользовались собственным космическим флотом. Я не ошиблась?

– Нет, – Капитан постарался принять непринужденный вид, – вы не ошиблись. Именно это я и хотел спросить.

– Что ж, я отвечу. И отвечу охотно. Но сначала позвольте мне отправить на патрульный крейсер сопровождающих меня офицеров и покажите мне мою каюту. Надеюсь, у вас найдется свободная каюта?

Капитан молча кивнул.

– Отлично. Если не возражаете, я приведу себя в порядок, и мы с вами встретимся здесь, в кают-компании, через три часа. Не обращайте на меня внимания и спокойно рассчитывайте курс к Земле.

– Курс мы давно рассчитали, – сказал Капитан. – Можно стартовать хоть сейчас.

– Отлично! Значит, как только наш космокатер удалится на безопасное расстояние, можете стартовать, – и госпожа Чрезвычайный посол простучала-прощелкала что-то соотечественникам на своем языке.

После того как Вишня и ее багаж (один баул из мягкого непонятного происхождения материала) были препровождены в гостевую каюту, а космокатер лируллийцев отвалил от борта «Пахаря», экипаж немедленно собрался в рубке.

– Потрясающе! – разворачивая кресло, воскликнул Штурман, как только остальные четверо появились на пороге. – Я все видел и слышал. Чрезвычайный посол лируллийцев у нас на борту! Чудеса да и только…. Все обошлось, Капитан, а вы переживали. Одного не понимаю – что все это значит?

– Я сам не пойму, – вздохнул Капитан и уселся на свое место.

– Госпожа …э-э… Вишня обещала нам все рассказать через три часа, – напомнил Доктор.

– Уже через два часа с половиной, – уточнил Механик.

– Вот увидите, – заявил Оружейник, – все наши неприятности еще впереди. Она, лируллийка эта, хоть и посол, но женского пола. А что хорошего можно ждать от женщины на борту?

– Я не понял, что вы делаете в рубке, – скучным голосом сказал Капитан. – Кажется, было однажды сказано, что в момент старта, кроме меня и Штурмана, здесь никого и близко быть не должно. А ну марш по своим местам, согласно стартовому расписанию!

– Но, Капитан… – начал было Механик.

– По местам. Встречаемся в кают-компании через два часа двадцать восемь минут.

Два часа двадцать восемь минут прошли быстро для Капитана и Штурмана и медленно для остальных. Но прошли. И ровно по истечении этого времени Капитан (Штурман остался на вахте), Механик, Доктор и Оружейник при относительном параде (душ, чистые комбинезоны, бритье, одеколон) явились в кают-компанию.

«Пахарь», набирая скорость, лег на заданный курс, и теперь в ближайшие несколько дней экипаж ему был практически не нужен. Однако вахты никто не отменял и даже ради такого редчайшего случая, как появление на борту Чрезвычайного и Полномочного посла Лируллы – да еще и женского пола! – Капитан не сделал исключения. Впрочем, Штурман по этому поводу не очень переживал. Он был рад, что все обошлось, корабль не арестовали и они летят домой.

А за встречей в кают-компании прекрасно можно наблюдать из рубки – на то и видеосвязь.

Итак, Капитан, Механик, Доктор и Оружейник вошли в кают-компанию и… замерли на пороге.

Навстречу им из кресла поднялась женщина.

При взгляде на нее Капитан отчего-то тут же вспомнил покойную тетку – старшую мамину сестру, у которой воспитывался с двенадцати лет вплоть до совершеннолетия (его мама умерла молодой, а отца он не знал совсем).

Механик – свою первую учительницу в начальных классах.

Доктор – главврача больницы, в которую он пришел работать сразу после института.

А Оружейник… Оружейник не вспомнил никого конкретно, но тоже оторопел, потому что ему показалось, что эту женщину он знает всю свою жизнь. Знает, уважает и немного побаивается.

Кстати, Штурман потом признался, что при первой непосредственной встрече с Вишней ему показалось, что перед ним мама той девушки, в которую он был влюблен в возрасте шестнадцати лет. Только постаревшая.

И даже Умник много позже заявил в случайном разговоре, что Вишня ему сразу напомнила пожилую и опытнейшую женщину-программиста, которая проводила с ними, только что собранными корабельными роботами, окончательные тесты перед отправкой по месту назначения.