Человек-Т, или Приключения экипажа "Пахаря"

Да, станция была красива. Своеобычной технически-конструктивной красотой. Но я сразу заметил (то есть сразу, как только пришел в себя и вгляделся), что с ней не все в порядке. И даже все совсем не в порядке. Солнечные батареи левого «крыла» зияли многочисленными крупными и мелкими брешами, японский экспериментальный блок «КИБО», входящий в «американскую» часть станции, был оторван начисто, равно как и «НUВ». В американском лабораторном модуле виднелись пробоины, также был пробит и «ESA» – европейский исследовательский модуль. «Российская» часть тоже пострадала, но не так сильно. Впрочем, похожий на учебную гранату Service Module «Звезда» выглядел неповрежденным. А так как экипаж станции перед самой потерей связи должен был находиться именно в нем, то шансы на спасение оставались.

Я вытащил всех семерых. И, надо сказать, мое появление было как нельзя кстати, потому что системы жизнеобеспечения были уже на нуле. Космонавты и астронавты – люди с крепкой психикой. Никто из них при моем неожиданном появлении внутри модуля не стал впадать в истерику, дико хохотать или, наоборот, рыдать навзрыд. Они удивились – это точно. Они даже, пожалуй, удивились очень сильно, и кое-кто попытался протереть глаза. Но я быстро объяснил им, в чем дело, и они поверили. С другой стороны, куда им было деваться? Или верить, или погибать. Они выбрали первое и спаслись.

А потом, когда все закончилось, и я мокрый, словно вытащенный из бочки с водой котенок, покинул «Орлан-М», было много разных слов. Слов благодарности, восхищения и веских предложений к немедленному сотрудничеству. Я понимал, что деваться мне уже некуда, и потому соглашался, но хотел только одного – упасть на любимый диван и как следует выспаться. Никогда до этого (позже – да, приходилось) я так тяжко не трудился, и теперь мне требовался полноценный и всеобъемлющий отдых.

Глава 14

Обратный путь к деревне Охотника занял у них гораздо больше времени. Оно и понятно: ползти по дну реки да еще и против течения – это совсем не то же самое, что плыть по ней вниз, к морю.

А ползти по дну пришлось. Потому что, как ни странно, это оказался самый удобный и безопасный путь.

Удобный, так как дно реки было относительно ровным (всякие там камни и мелкие рытвины, заполненные илом, – не в счет), и вода, пусть даже текущая навстречу – это не растущие перед вами стеной толстенные и высоченные деревья, которые валить – себе дороже (энергию потеряешь и себя обнаружишь), а объезжать все деревья в лесу, как известно, не объедешь. Безопасный же потому, что под водой легко спрятаться от посторонних глаз. Особенно если вода не имеет морской прозрачности, а глаза не вооружены специальными приборами. А у жахов, судя по всему, глаза были невооруженными.

Двигались вверх по реке с разницей в один день. Первыми – люди и Вишня на «Мураше», за ними – десяток гойтов на похожем по своим качествам вездеходе. Таков был одобренный всеми план Няса: начать операцию одновременно с двух сторон. А для того чтобы экипаж «Пахаря» добрался до места своего приземления (и последующего за ним падения в подземное озеро), ему нужно было больше времени, чем гойтам, чтобы добраться до входа-выхода в тоннель.

Шли осторожно, не торопясь, и все свои действия согласовывали друг с другом по радио. И осторожность себя вполне оправдала – несколько раз они засекали патрулирующие небо над рекой тройки и пятерки жахов, но сами замечены не были, и каждый экипаж вполне благополучно и в срок добрался до назначенного места.

Самый опасный участок (тридцать два километра по прямой) от реки до провала к подземному озеру, на дне которого покоился родной корабль, «Мураш» преодолел за одну ночь благодаря наличию приборов ночного видения, менее густому, чем на побережье лесу, а также искусству вождения Механика.

К знакомой поляне «Мураш» выполз на самом рассвете. С тех пор как люди и Вишня вынужденно ушли отсюда по подземному ходу, здесь ничего не изменилось. Во всяком случае, на первый взгляд.

– Приехали, – сказал Механик и выключил двигатель. – Устал я что-то. Поспать бы.

– В «Пахаре» отоспимся, – зевнул сидящий рядом Капитан. – Начало операции назначено на сегодняшний вечер, а сейчас утро. Весь день впереди.

– Да, – откликнулся откуда-то сзади Доктор. – Странно устроена человеческая психика. То рвались наружу из корабля и готовы были заложить душу кому угодно за полчаса на травке и под солнышком, а теперь хотим домой, на родной корабль.

– Так он и есть наш дом, – буркнул проснувшийся Штурман. – Лично у меня другого вроде как и нет.

– Лично мой дом – Земля, – не преминул вступить в разговор Оружейник. – Травка – это, конечно, хорошо. И солнышко тоже. Да только уж больно опасно гулять по этой травке и под этим солнышком.

– Так было не всегда, – заступился за родную планету Охотник. – Вот уничтожим жахов – и гуляйте на здоровье.

– А вам разве не хочется на Землю, Охотник? – неожиданно спросила Вишня. – К людям?

– Я думал об этом.

. – И что? – заинтересовался Доктор.

– Пока не знаю. С одной стороны, очень хочется, а с другой…