Человек теней

Тишина. Найквист услышал только эхо своего крика. Он поднялся на лестничную площадку. Здесь голос был отчетливо слышен. Он звучал очень низко, но определенно принадлежал той мучительно кричавшей женщине. К голосу добавился еще один звук, похожий на бой часов с кукушкой, который он слышал по телефону. Часы висели на стене, в нескольких метрах от него. Они пробили еще раз, неторопливо и устрашающе, и из своего укрытия появилась желтая крошечная птичка. Найквист подошел к часам. Голос женщины снова стих. Он представил себе, что звук растворился во влажных стенах. После паузы часы пробили еще трижды. Деревянные стрелки на циферблате были согласны с кукушкой. Было по-прежнему пять часов, как и во время телефонного звонка. В этом доме время стояло на месте.

Найквист посмотрел на наручные часы. Циферблат запотел.

И вдруг он услышал голос Элеанор.

Это была она, в этом он был уверен.

Он поспешил на звук по коридору и, остановившись перед открытой дверью в большую спальню в задней части дома, заглянул внутрь. Окно здесь было широко открыто, в проеме витали туман и лунный свет. Комнату озаряло жуткое серебристое свечение.

В стороне, спиной к нему, совершенно неподвижно стояла Элеанор.

Еще один человек, мужчина, сидел на кровати в углу комнаты, ближе к окну. Его лицо скрывала тень. Элеанор произнесла:

– Я тебе не верю.

Ее голос был тих, слова бесстрастны. Мужчина не ответил, но слегка пошевелился на кровати, и Найквист увидел в тумане металлический блеск. Мужчина держал нож. Длинное тонкое лезвие излучало тусклый свет, словно его коснулась луна.

У Найквиста возникло ощущение, что он смотрит сцену из театральной пьесы, причем является единственным зрителем. Его пока не замечали.

Он застыл на месте, боясь пошевелиться.

Время шло, и у него не было ни малейшего предположения, что произойдет в следующий момент.

Элеанор глубоко вздохнула. Ее настроение изменилось, и она, похоже, расслабилась.

– Пожалуйста, – сказала она. – Скажи мне, что это неправда. Скажи мне это!

В ответ человек на кровати приподнялся, и Найквист узнал его лицо. Это был мужчина, которого он видел на фотографии, найденной в сумке Элеанор. Но на том снимке, сделанном гораздо раньше, он был молод, ему было двадцать с небольшим. Тогда как человеку, сидевшему сейчас перед Элеанор, легко можно было дать все сорок. Волосы все еще были длинными, спадали ниже плеч, но в них уже начала пробиваться седина. У висков появились проплешины. На морщинистом бледном лице застыло выражение страха. Он умолял ее, его голос с каждым словом становился громче и громче.

– Ты должна понять, мною руководила любовь – и ничего больше. Тем не менее цена оказалась слишком высока, слишком много боли и потерь.

Он плавно провел ножом перед грудью. Это не казалось угрожающим жестом, но лезвие было направлено на девушку. Он говорил с тоской.

– Пожалуйста… Элеанор… Ты должна держаться подальше от меня и Сумрачного района.

Подняв фонарик, Найквист направил луч света прямо в лицо мужчины. Тот даже не моргнул, не сводя глаз с Элеанор. Сама девушка не пыталась взглянуть на луч фонаря. Из-за этого Найквист почувствовал себя невидимкой, совершенно лишним в этой сцене. Он был тихим незаметным наблюдателем, и не более того.

Через окно в комнату просачивался туман, обволакивающий Элеанор. Найквист чувствовал, как колотится его сердце. Он весь покрылся потом. Капли, стекающие по лбу, попадали в глаза. Клубы тумана наполняли комнату, создавая неизвестное атмосферное или магическое явление. Перед глазами Найквиста возник серебристо-лунный занавес, через который он смотрел в беспомощном удивлении. То тут, то там темные образы приобретали более четкие очертания, сменяясь новыми, которые, в свою очередь, принимали свой причудливый облик. Один из них казался почти человеческим, прежде чем, как и другие, растворился в новом узоре. Элеанор и мужчина на кровати остались на своих местах. Сверкнул нож. Найквист попытался освободиться от чар, но напрасно – туман не отпускал его. И он вдруг представил своего отца, стоящего на краю сумерек, смотревшего в никуда глазами, уже отвыкшими от дневного света, а затем шагнувшего вперед, чтобы встретиться с тем, что его там ждет.