Человек теней

– Да, я все испортил, знаю. Я позволил вещам выйти из-под контроля.

– Сдавайся. Уступи.

Бэйл покачал головой, взмахнув пистолетом.

– Это невозможно. Я зашел слишком далеко, а полиция не знает и половины того, что я сделал в своей жизни.

– Конечно. Правила для маленьких людей, верно?

Бэйл закричал, моргая как одержимый.

– На колени! – завопил он. – Ну же, на колени.

– Иди к черту.

– Ты думаешь, я этого не сделаю?

– Знаешь что, Бэйл? Я считал тебя кем-то бо́льшим, чем паршивый наркоман.

– Это бизнес Пирс, а не мой. Я отошел.

– В самом деле? Не больно-то оно походило на правду, когда ты приказал меня убить.

Он среагировал на это взмахом пистолета.

– Я только хотел получить знания, которые мог принести мне наркотик, вот и все. – Его глаза вспыхнули от внезапной мысли. – Представь себе, Найквист, каково иметь понимание будущего? Если бы мы только могли научиться управлять им, то обрели бы его силу.

– А что если тебе не понравится то, что ты там увидишь?

Вздрогнув, Бэйл крепко прижал пистолет к голове Найквиста.

– На колени!

Ствол все сильнее вдавливался в плоть. Бэйл уже было положил палец на спусковой крючок, но остановился при звуке голоса.

– Пожалуйста. Пожалуйста, не…

Это была Элеанор. Бэйл перевел взгляд туда, где она стояла в дверном проеме.

– Пожалуйста, не трогай его, папочка.

И это последнее слово стало кнопкой выключения. Папочка. Его лицо сморщилось от боли и любви, отчаянной любви, и рука с пистолетом двинулась дальше. Он нервно оглядывался, словно искал того, кому было адресовано это слово, но здесь не было никого постороннего.

– Элеанор…

Она подошла и протянула руку, чтобы забрать оружие из его руки. Он позволил ей это сделать, не пытаясь сопротивляться.

– Зачем ты сюда пришел? – спросила она.

Бэйл, казалось, утратил способность говорить. Найквист воспользовался возможностью забрать пистолет из руки Элеанор и быстро опустошил патронник, сделав оружие безопасным.

Элеанор повторила свой вопрос, и на этот раз Бэйл смог найти слова:

– Чтобы забрать тебя.

– Чтобы спрятать меня. Держать взаперти и не давать говорить. Чтобы я не связывалась со временем, твоим драгоценным товаром.

– Ты не понимаешь, Элеанор. Я хочу… Я хочу любить тебя.

Это стало искрой, зажегшей ярость девушки. Элеанор ринулась к нему, нанося удары в лицо и грудь. Бэйл стоял неподвижно, позволяя причинять ему боль.

Найквист наблюдал со стороны.

Это была односторонняя драка.

Она продолжала наносить удары, хотя и потерявшие первоначальную силу, а все, что делал Бэйл, снова и снова бормотал:

– Прости. Прости меня. Пожалуйста, прости меня. Прости.

Элеанор устала и опустила сжатые в кулаки руки.

Бэйл выглядел побежденным. И все же ему было что сказать.

– Я пытаюсь защитить тебя. Вот и все.

Она глубоко вздохнула.

– От чего?

– От человека, который хочет тебя убить.

Это заявление ошеломило Найквиста. Он не мог не вспомнить о страшных видениях, в которых он убивал Элеанор.

Что Бэйл знал об этом?

И вновь Найквист мысленно вернулся к заявлению Пирс: «Ты даже не подозреваешь, насколько далек от истины». О ком это? О Элеанор и Бэйле? Да, они говорили о ней.

Неужели это действительно так? Бэйл вовсе не пытался причинить Элеанор вред. Он действительно стремился найти ее, чтобы защитить. Но от чего? Или кого?

В подтверждение этих мыслей Бэйл сказал Элеанор:

– Я узнал, что твоя жизнь в опасности. Именно поэтому я отошел от наркобизнеса и не хотел, чтобы ты встречалась с Кинкейдом или приходила сюда. Элеанор, поэтому я запер тебя в институте «Эон». Все… все это было для твоей защиты.

Но Элеанор проигнорировала слова Бэйла.

– Мне не нужна твоя защита. Я хочу быть свободной.

– Но что еще может сделать отец для своего ребенка? Что еще?

– Я не в опасности, – ответила она. – Я не верю твоей истории.

– Ты должна верить. Перестань.

– Ты врешь…

– Нет! – крикнул Бэйл. – Перестань!

Это был взрыв чистой ярости, вызванный страхом, – а его тело было истощено им. Вся жизнь, которую он старательно построил для себя, вся работа и планы, недоверие и жадность, холодность, страх и явное навязчивое желание – все это сводилось к этому моменту, все разломилось в этот момент времени, и Патрик Бэйл рухнул на колени, глядя на Элеанор, умоляя ее, протягивая руки, сплетая пальцы. Возможно, он молился о возможности вернуть то, что было раньше, но его дочь отвернулась от него, и он остался один. Жалкое зрелище.

Найквист подошел к нему.

– Вставай.

Он беспрекословно подчинился.

– Рассказывай.

Глаза Бэйла были полумертвыми.

– Что ты хочешь узнать?

– Правду. Об Элизе, о Кинкейде. О Сумрачном районе и о том, что происходит здесь, в этом городе.

– Это связано с…

– Не мне. – Найквист развернул его к Элеанор. – Ей. Ну, говори.

– Элеанор, ты мой ребенок, по духу, если не по плоти, – сказал он, сделал паузу, чтобы отдышаться, и добавил:

– Я прошу только, чтобы ты это понимала.

– С самого начала, – сказал Найквист. – Всё.

Белый занавес