Человек Тусовки

Я швырнула ей пачку фирменных сигарет, а сама пошла звонить. Где эти козлы несчастные, мелкие жулики и трепачи?! Я нарвалась на Жеку. Голосок у него взволнованный, он очень торопится, много дел.

— Подожди, подожди торопиться, — говорю я ему. — Иногда ты готов вою ночь на часы не смотреть.

Тут он приуспокоился, сказал, что слушает меня внимательно.

— Так вот, слушай, — очень спокойно сказала я. — Я тебе когда-то внятно сказала, что вы от меня никуда не денетесь, неужели не ясно?! Мы с тобой давно знакомы, еще по «Космосу», когда ты с девчонок деньжата сшибал, книжку свою красную внос тыкал…

— Постой, постой, не надо по телефону, — пролепетал он.

— Давай спокойно. Если хочешь, я сейчас подъеду, где ты?

— Неважно. Когда будет статья?

— Вот так бы сразу, а то я не понял, в чем дело…

— Мне плевать на ваш с этим Чикой бизнес, но себя надувать не позволю.

— А кто тебя надувает, Вика?! Ровно через три дня статья будет в номере. Сегодня у нас что?

— Вторник.

— Значит, в пятницу покупай газетку. Я чуток успокоилась.

— А фото идет?

— Твой самый лучший снимок. Видишь, все очень хорошо. Чика и на телевидении договорился. Клип скоро выйдет.

— Когда?.

— Мы увидимся, я надеюсь, в день выхода статьи, и ты сама его обо всем спросишь. — Черт с вами, это уже куда ни шло.

— До встречи, Вика, в пятницу жду звонка. Адью!

Я вернулась в бар. Инка сидела за столиком и покуривала.

— Я только сейчас заметила, что у тебя новый наряд. Офигеть можно, какой шикарный!

— Спасибо, сегодня только из посылки достали, — сказала я.

— Вообще ты преуспеваешь. Так одеваться в наше время, да и это, — она показала на мочки ушей.

Что и говорить, брилики Мишель подарил отменные. Это не наше исполнение.

— Трудно, Инночка, трудно. Во всем себе отказываешь, пашешь на этих концертах. А они не всегда такие, как нам нужны.

— А я-то, дура, думала, что любовник богатый. Я рассмеялась:

— А где взять такого? Сейчас такие, что сами не прочь поживиться. Как здесь, у нас. Поволокут спать, а потом бабки выкладывай — за студию, за запись…

— Да, уж здесь-то полное фуфло, — подтвердила Инка.

И тут объявили: «Ермолина вызывается в студию!»

Я попрощалась с Инкой и подумала, что она мне все же не поверила, в нашей среде много болтают, да и Москва в принципе — большая деревня. Могли меня видеть с кем угодно, е тем же Мишелем. Или Жека… Он-то ясно представляет, откуда и за что ношу я ему виски, сигареты, закуску. Собственно, мне плевать, пускай полощут мое имя как хотят, на самих клейма негде ставить.

Я прибежала в студию, Влад на меня вызверился, сказал что у него сегодня еще ночная запись, наутро ему придется глотать таблетки и бежать к своему кардиологу. Он снова начал пытать меня, точно посадив под капающую воду. Капля кап — есть одна фраза, но она не такая, она совсем не подходит, я полная, конечно же, идиотка — не понимаю его музыку, а ведь. он старался и писал ее для меня, отбросив все остальное, даже очень ответственные заказы, все надо повторить, капля кап — снова не то, ну, осталось же совсем немного, капля кап — готово, можно начинать следующую фразу, но необходимо сделать все так, чтобы она сразу же зацепилась за первую, тогда уж будет полный порядок, я ведь умненькая, талантливая, из меня еще такое получится, если я буду послушненькой. И так бесконечно, и так почти до поздней ночи. Наконец-то все закончено, он снимает наушники, а я буквально падаю в кресло.

— Славно поработали, — говорит он и достает бутылку. Мы делаем по несколько глотков прямо из горла.

Фу, я начинаю отходить. Влад работает, конечно, как зверь, чтобы попасть именно к нему, надо преодолеть немало ступенек. Деньги еще не все (правда, такие, как мои, — вне конкурса), он должен быть уверен, что его клиент по крайней мере не безнадежно бездарен. Мы отпиваем еще по несколько глотков.

— Что ж, можно и послушать, — говорит он и испытующе на меня смотрит, — я думаю, что ты будешь удивлена.

— Мне страшно, — говорю я. — Сама не знаю почему. Это в первый раз.

— А я тебе скажу, почему. У нас впервые появилось такое…

— Ладно, давай, — соглашаюсь я.

Он включает запись. Уже с первой минуты у меня мурашки бегут по коже. Неужели это пою я, просто такого не может быть. Вот бы сейчас услыхали эти дуры в воронежском муз-училище, где на меня смотрели как на свихнутую! Я подбегаю к Владу и начинаю его целовать.

— А я говорил тебе — терпи девочка, терпи до самого последнего, если хочешь результата, работать нужно только так, а не иначе. Ты сейчас с этой песенкой пойдешь, все прочие окажутся далеко позади. Ты уничтожишь их, молодых и старых, одной только песней. Но это начало, поверь мне…