Человек Тусовки

Я развернула газету и еще раз пробежала статью. Все в порядке, все хорошо, но статья все же идиотская. Этот Чика все-таки мелкая тварь…

И тут я вспомнила, что не позвонила Жеке. Ему не нужны слова благодарности, я должна заплатить по таксе, она не велика и не очень по нашим временам мала. Они могут подумать, что я исчезла, забыв о главном.

Я бросилась к автоматам у входа в вокзал, набрала номер Жеки. С ходу сказала ему, что очень благодарна Чикину, он сделал все лучше, чем даже я могла подумать, все мои знакомые в полном восторге, но утром я никак не могла позвонить, пускай Жека не обижается, а сейчас я на вокзале, уезжаю на гастроли.

Жека рассвирепел, заорал на меня:

— Так не поступают, ты подвела нас, сама не подозреваешь, как. Мы влетели в один проект и сейчас на полном нуле, сидим и щелкаем зубами от ненависти к тебе…

Это прозвучало очень серьезно.

— Жека, пойми, я не могла позвонить… Мне сделали предложение, скоро, очень скоро я уеду отсюда навсегда. Такой стресс, ты не представляешь… Он очень богат, слишком богат для нашего восприятия, я вся вне себя.

Голос у Жеки стал мягче, он спросил:

— Это случилось сегодня?

— Что случилось?

— Ну, это предложение…

— Да.

— Вот видишь. Такое печатное слово о тебе. А ты… Ситуация в самом деле неприятная. Я лепила и дальше какую-то чушь, а потом вдруг нашла выход:

— Послушай, Жека. Завтра тебе позвонит моя приятельница. Она скажет, что я передала тебе долг. Ты подъедешь и заберешь деньги.

— Так это же полный порядок, — заорал Жека. По голосу только теперь я почувствовала, что они не очень-то на нуле, во всяком случае, Жека уже прилично принял. — Когда она позвонит?

— С самого утра.

— Вот и хорошо. Сегодня мы как-нибудь продержимся. Только пускай не подведет… А ты, когда смотаешься навсегда, не забывай нас с Юраней, мы, кстати, неплохие ребята, сможем тебе и там пригодиться.

— Ты напомни Юране (меня едва не стошнило от этого слова) о телевидении. Теперь, после статьи — самое время…

— Завтра после встречи с твоей подругой мы все решим. И по телевидению, и по многому другому. До скорой встречи!

Я позвонила своей массажистке. У нее были мои деньги на золото. Ей обещали достать кое-что оригинальное. Я сказала, что все откладывается до моего приезда. Назвала телефон Жеки и попросила завтра позвонить ему и вручить энную сумму, когда он приедет. Сделать это необходимо во чтобы то ни стало. Она пообещала все исполнить, а я ей завтра позвоню в течение дня.

Я глянула на часы. До назначенного времени две минуты. Издалека я увидела молодых людей со спортивными сумками, музыкальными «расческами», еще какими-то ящиками. Я быстро подошла к ним и стала рядом. Какой-то молодой человек с азиатской внешностью в очках с золотой оправой (я видела точь-в-точь у одного человека) метался среди них и спрашивал:

— А где Мелентьев? Как всегда… Кто ему звонил, я спрашиваю, кто, у него все документы, гастрольное удостоверение… Выехал, куда выехал, на ком, в конце концов… Распутин меня убьет, прямо здесь, на вокзале, понадейся на идиотов, и сам окажешься в их компании.

Я стояла в сторонке и не произносила ни слова. Как говорится, из огня да в полымя.

— А где Распутин? — спросил главный крикун группы.

— Еще не было, — ответил молоденький мальчик, которого я сразу узнала по множеству фотографий в газетах. — Но он тоже выехал, я звонил ему домой.

— Слава богу, может, Мелентьев приедет раньше. Это мое спасение.

И тут он подошел ко мне. Спросил:

— Простите, девушка, а вы кто?

Я — это я, — мне захотелось плюнуть ему в толстую морду. Может, развернуться и уехать домой? Сегодня мне все позволено. Плевать я хотела на этих пацанов.

— Что значит: «Я — это я», а я — это я…, - начал он, но тут подкатила машина, которую в Москве знали многие — красный «Ниссан Патруль» Распутина. Это спасло меня от допроса, а незнакомца от оскорбления.

Распутин подошел к желтолицему и спросил:

— Все в порядке?

— Почти.

— Почему — почти?

— Поезд еще не ушел. Поэтому я еще не чувствую себя оставшимся в живых.

— Может, хватит тупых розыгрышей? В чем дело? Его, как я поняла, администратор или еще не знаю там кто, сказал:

— Нет Мелентьева. У него все.

Он зря это произнес. Распутин тут же бросился к нему и чуть не ударил. Но подошла машина и из нее почти выпал измочаленный господин лет этак двадцати.

— Смотрите, вот он! — закричал человек, знакомый мне по фотографиям. — Если ты еще хоть один раз опоздаешь, будешь жить улице! — прокричал Распутин. Его рука выпустила из удушающих;, объятий человека с раскосыми глазами. И тут же произнес:-; Быстро к вагонам.

Я начала понимать, что пройдет несколько мгновений, o и я останусь одна у входа на перрон. Я подбежала к Распутину.

— Добрый вечер, а вот и я, — сказала я ему.

— А, это вы? — он испытующе на меня посмотрел, как будто только увидел.

— Мы, кажется, сегодня должны уезжать? — спросила я поняла по его взгляду, что видит он меня впервые.

— С вами? — его глаза так смотрели на меня, что мне сделалось не по себе.