Человек Тусовки

— Это в каком смысле? — спросила я. — Он может все бросить и уехать, — ответил охранник. — Такое с ним случалось не раз. А сейчас все возможно… — Что случилось? — спросила я. Он замялся. Затем почти прошептал, оглянувшись предварительно по сторонам: — Позвонили из Москвы, в «Вечерке» прошла информация. Против Распутина возбуждено дело… Но я тебе ни о чем не говорил. Пойми, у нас здесь такие законы, кто треплется, тот сразу же уходит. Ты это тоже запомни… Долго мне объяснять не надо. Мне хотелось работать с Распутиным, и я сразу же обо всем забыла. — Вполне. Кстати, я его редко, как ты сам понимаешь, вижу. Только на концертах. — Ясно. Значит, все в порядке, — задумчиво произнес Жека. — Я тебе завтра позвоню. Если обратишь внимание на что-нибудь необычное, сразу же скажи мне… — Я тебя не понимаю. О чем я должна сказать? И тут он взорвался: — Да боже ты мой, ни о чем. Просто я интересуюсь, в какой микросреде находится будущая звезда. Что здесь крамольного? — Ровным счетом ничего. Звони завтра и не забудь сообщить, когда пройдет мой клип… После этой странной беседы я долго не могла уснуть. Ясно, что Жека что-то хочет выведать о Распутине. Но зачем ему это? Связываться с таким человеком может только полный идиот, это Жека должен понимать. Ночью мне приснился Жека, лапающий меня мокрыми руками. За спиной у него маячил Чикин и орал: «Пустите, пустите меня»… Утром я сделала зарядку, но все тело было каким-то вялым, безжизненным. Башка налилась тяжестью. И это несмотря на то, что на гастролях я отдыхала как никогда: никаких тебе клиентов, светских бесед перед тем как лечь в постель. Правда, рядом не было Мишеля, к которому меня тянуло не только из-за призрачной перспективы (я давно уже привыкла верить в одни мерзости жизни). Но и это шло на пользу, я могла остыть от его жарких обещаний и вполне трезво обо всем подумать. Я вышла в буфет, выпила несколько чашек кофе и решила пройтись вдоль набережной. Прямо за окном текла широкая река. Виднелись портовые краны, гудел какой-то маленький пароходик. Я шла и вспоминала вчерашний разговор с Жекой. Они с Мининым явно пронюхали что-то о неприятностях Распутина, но зачем он им сдался? Неужели решили расчистить перед собой дорогу, но это ведь так глупо… Чикин этим уже занимался, но у него ничего не вышло. И тут я подняла голову и столкнулась со взглядом Распутина. Он шел мне навстречу, заложив руки за спину. Чуть поодаль тащился пузатый охранник. Точь-в-точь старая фотография: арестованный Николай II на прогулке… У него был затравленный взгляд, осунувшееся бледное лицо. Распутин мне едва улыбнулся. — А-а, это ты? Я ничего не ответила. Он на мгновение остановился. — Сегодня будешь петь больше… — У меня всего пять песен… — Значит, будешь петь пять песен… Он ушел, а я осталась стоять на набережной. Распутин был совсем не похож на человека, с которым я познакомилась всего несколько дней назад. Потом я увидела его днем. Он пришел на обед в ресторан вместе с другими и был оживлен, все лицо в красных пятнах. Сидел за столом и разговаривал со своим администратором, да так, чтобы слышали все. — Мне позвонили из Москвы… Только что. Один очень солидный человек. Сказал, чтобы я не волновался. Все будет в порядке. И ты, Автандил, ты скоро в самом деле станешь японским подданным… Со всеми вытекающими. — А что Мысленко? — Да при чем здесь Мысленко… Пошел он в одно место. Кстати, кто был рядом, когда я давал Мысленко деньги? Распутин обвел испытующим взглядом свою тусовку.