Человек, убившии бога

Собрав всю волю в кулак, Никита сделал еще один выстрел и со всех ног рванулся к окну. Слава богу он открыл его, до того, как все это началось. Вряд ли бы он, своим тельцом, умудрился пробить тяжелые деревянные ставни.

Тело плюхнулось в холодные волны. Удар пришёлся на живот, но в целом ничего не пострадало. Тут же гладь воды начали дырявить пули. Ни одна не задела Никиту. Он тут же поплыл в сторону противоположного берега и только, когда уже нащупал камень перед собой, рискнул всплыть. Выстрелов не последовало, видимо те перезаряжались. Пока у него есть время, считанные мгновения, нужно бежать. За доли секунды он выбрался к ступеням и согнувшись, рванул вверх по ним. Засвистели очередные залпы, но Никита уже был под защитой парапетов. Нужно дождаться следующей паузы и тогда-то бежать в ближайший двор. Спустя минуту выстрелы вновь затихли. Никита рванул в сторону домов. Он спасся.  Пока спасся. Останавливаться нельзя. Нужно бежать, как можно дальше, жандармы не должны сесть ему на хвост, иначе уже будет не скрыться.

Никита бежал еще пол часа, пробираясь по закоулкам и дворам лабиринтам, не переставая бежать. Внутри яростно билось сердце, дыхание давно сбилось, от чего каждый новый вдох давался все труднее. Ему казалось его легкие вот- Вот лопнут. Наконец он рухнул от усталости. Силы иссякли. Единственное на что еще оставались силы, так это наконец обернуться. Всю дорогу он не смотрел назад, страх не позволял. Теперь же даже страх отступил, усталость взяла вверх. На счастье Никиты, погони не было, оторвался! Последний прилив радости и тьма. Голова рухнула на мостовую. Сознание покинула его. Так он и остался лежать посередине одного из сотен петербургских дворов.

Глава 4

Из тупого забвенья, Никиту вырвала жгучая боль. Он открыл глаза. Необыкновенно яркое для Петербурга солнце заливало все вокруг светом, ослепляя пробудившиеся глаза. Только сощурившись, зрение не много вернулось. Над ним возвышался силуэт мужчины. Тот пнул его в область живота. «Вот она причины боли»– Подумал про себя Никита.

– Вставай пьянчуга- Послышался незнакомый, хриплый голос. – Не чего тебе здесь валяться! Тут порядочный дом, поднимайся и прочь от сюда.

Голова раскалывалась, все тело окостенело, каждое движение доставляло ужасную боль. Мужчина не переставал кричать. Он пинал все сильнее и сильнее, пока Никита не закричал. Незнакомец наконец прекратил его избивать.

– Помогите мне встать. – Сквозь зубы, через боль обратился Никита к мужчине.

Тот заметно оторопев от крика и просьбы, впал в короткий ступор, но в итоге помог подняться. Тело тут же отозвалось на изменения своего положения. Ужасно болезненный импульс пронзил от ног до головы, раздался характерный хруст костей. Оказавшись в вертикальном положении, кровь начала свою обычную циркуляцию, немного облегчая болезненные ощущения.

– Спасибо сударь.

Незнакомец решил, что его требования наконец удовлетворены и он может вернуться к своим делам. Никита же доковылял до выхода со двора.

На городской улице он увидел знакомые очертания Невского проспекта. Как он умудрился добежать до сюда, это, наверное, останется для него навсегда загадкой, впрочем, разгадывать которую ему не очень-то и хотелось. Главное, он смог избежать ареста. Вряд ли охранка теперь сможет найти его. Но что же теперь ему делать? Из ячейки выжил он один, конечно возможно еще жив Дементий, в чем были сильные сомнения. Скорее всего их заложил антиквар. Говорил он им, что мутное это дело, вот и пожинай теперь плоды: двое товарищей убиты, с еще одним не известно, что случилось.

Тут его вновь обуяло смятении. В памяти всплыли фрагменты кражи, убийства и дальнейших событий. Теперь без Дементия, ему никогда не понять, было ли все произошедшее в церкви правдой или бредом воспаленного сознания. Может он все же сошел с ума и всего этого не было? Нет, все было слишком реально, такое не могло привидеться. Да и если бы он сошел с ума, то не действовал бы разумно прошлой ночью, а лежал мертвым, рядом со своими товарищами.

Сухость во рту вязала глотку, тело продолжало отзываться болью на каждое движение, а в голове звенело. Мысли о произошедшем терзали не хуже физических проблем. Он ощупал карманы грязного плаща, не надеясь в них ничего обнаружить, но на удивление там были деньги, всего несколько медяков, однако их хватило чтобы утолить жажду и голод.

Никита добрался до ближайшего трактира, где подкрепился самой дешевой едой. Боль начала униматься. Даже голова перестала болеть. Но как быть дальше, на это ответа не было. Про другие ячейке он ничего не знал, в Петербурге у него помимо Дементия, Гриши и Ивана никого не было. У него осталась маленькая комнатка, которую он снимал у пожилой, с легка тронувшейся умом домовладелице, но наверняка законники о ней знают. Идти туда было глупо и бессмысленно, ничего ценного отродясь у Никиты не водилось.