Человек в экстремальных условиях природной среды

Чтобы проверить эффективность этого метода, мы провели экспериментальные исследования во время экспедиций на научно-исследовательских судах «Михаил Ломоносов» и «Витязь» в 1964-1975 гг. Результаты исследований представлены в таблице 8. В каждой серии экспериментов пять испытуемых находились в течение трех часов на открытой палубе. Ежечасно проводилось взвешивание на медицинских весах. Величина водопотерь определялась по изменению массы тела. Радиационные температуры регистрировались по зачерченному шаровому термометру. Исследования показали, что обнаженный человек на солнцепеке при температуре 45-50° (по шаровому термометру) теряет 420 ± 15 мл жидкости за один час (1,2-1,4 л за три часа).

Во второй серии экспериментов испытуемые размещались под тентом из белого капрона. Эта небольшая теневая защита несколько снизила водопотери, составившие 230 ± 15 мл/час.

В третьей серии испытуемые, находившиеся на солнцепеке, были одеты в белые трикотажные рубашки с длинными рукавами, смоченные водой. По мере высыхания одежда периодически увлажнялась. При взвешивании выяснилось, что водопотери потоотделением уменьшались до 170 ± 13 мл/час. При этом самочувствие испытуемых и их теплоощущения значительно улучшились (Волович, Усков, 1967). Однако при длительном воздействии высоких температур все применяемые меры снижения водопотерь хотя и замедляют процесс дегидратации, но не могут его остановить. Так, во время многосуточных экспериментов, проводившихся на спасательных лодках и на палубе корабля при радиационной температуре 40-52°, относительной влажности воздуха 80-96%, уже за первые сутки испытуемые теряли в среднем 2787 ± 453 мл жидкости.

Поскольку суточная норма воды была ограничена до 0,8 л и не компенсировала водопотерь потоотделением, суммарные потери жидкости после пяти суток эксперимента составили в среднем 5674 ± 560 мл. В результате у испытуемых развилось обезвоживание организма, составившее 8,0-8,5% от первоначальной массы тела.

Этот процесс сопровождался тепловой олигурией. Суточное мочеотделение снизилось с 1108 ± 101 мл до 670-370 мл.[15]

Наряду с этим мы наблюдали снижение содержания в моче электролитов. Так, например, на пятые сутки эксперимента суточное выведение натрия снизилось по сравнению с фоном со 121,32 ± 15,73 до 15,3 ± 3,4 ммоль, а содержание хлора уменьшилось почти в 12 раз (со 162,8 ± 17,5 до 8,1 ± 2,1 ммоль).

И вместе с тем организм не испытывал натриевого голодания. Об этом свидетельствовала стабильность содержания натрия в крови в течение всего эксперимента (320-350 ммоль/л).

Хотя изменения калиуреза были менее значительными (количество калия в суточной моче уменьшилось с 32,17 ± 3,9 до 21,8 ± 2,0 ммоль), его содержание в плазме крови неуклонно снижалось и составляло на пятые сутки эксперимента 13,0 ± 1,0 ммоль (фон — 20,0 ± 1,0 ммоль). Причина этого явления заключается, по-видимому, в отсутствии физиологических компенсаторных механизмов, быстро устраняющих нарушения обмена калия в организме. Даже на вторые сутки после окончания эксперимента содержание калия в плазме оставалось на низких цифрах.

При самом строгом режиме экономии воды рано или поздно наступает минута, когда запасы ее приходят к концу.

Тяжелы страдания от жажды путника, заблудившегося в пустыне, но тысячекратнее муки его в океане. Человек видит сверкающую водную гладь, слышит шепот волн, ощущает освежающее прикосновение брызг — и не может утолись жажду.

Правда, хроника морских катастроф знает случаи, когда жертвы кораблекрушений использовали морскую воду для сохранения жизни. Почти 70 суток утолял жажду океанской водой Пун Лим, моряк американского транспортного судна, торпедированного японцами во время второй мировой войны. Морская вода помогла выжить молодому флотскому врачу П. Ересько, 37 дней находившемуся в шлюпке в Черном море без пресной воды (Ересько, 1945; Ермолович, 1962).

«Если считать со времени отплытия из Монако, — писал Ален Бомбар, — то в течение четырнадцати дней я утолял жажду морской водой».

«Я выпивал не меньше двух кружек морской воды и не испытывал от этого ни малейшего вреда», — отмечал в своем дневнике бесстрашный мореплаватель-одиночка, капитан бальсового плота «Севен систерз» Уильям Уиллис (1959).

Казалось бы, что доводы Бомбара, Уиллиса и случаи, когда морская вода использовалась людьми, бедствовавшими в океане, достаточно убедительны. Однако Ханнес Линдеманн после опубликования рекомендаций Бомбара в печати выступил с резким возражением: «С тех пор как существует человечество, всем известно, что пить морскую воду нельзя. Но вот в Европе появилось сообщение об исследовании, утверждающем обратное, при условии, что организм еще не обезвожен. В газетном лесу оно расцвело пышным цветом и получило горячий отклик у дилетантов. Конечно, морскую воду можно пить, можно и яд принимать в соответствующих дозах. Но рекомендовать пить морскую воду потерпевшим кораблекрушение — по меньшей мере преступление» (Lindemann, 1960).