Человек в коричневом бадлоне

Я не заметил, как сел на какую-то скамейку с видом на реку Влтаву. Я чувствовал, как все мое прошлое, все мои ошибки и недосказанности, все плохие слова, опрометчиво вылетевшие из моего рта все мои грехи, все это – отсоединяется от меня, как огромный паром, груженный беспросветной чернотой и уплывает от меня вниз по реке. Я почувствовал себя облегченным и обновленным. Прошлого больше не было. Над будущим висел Пражский сизый туман. А мне было хорошо. Даже если бы сейчас на меня выпрыгнула из реки Белая Пани со всеми ее девицами, мне было бы все равно. Я владел собой, владел своей жизнью, своим прошлым, я был силен, как никогда. Ничто не могло вывести меня из равновесия. Я подумал, что я могу вполне сейчас поехать собирать в отель вещи, надеть свой красивый коричневый бадлон, выйти на главную улицу города с моим бежевым чемоданчиком и крикнуть: «Ну чо, кто там хотел сразиться со мной? Если никто сию секунду не сразится, то я прям щас улетаю, чао!» Хотелось, наконец, расставить все точки над «и». Я отлично понимал, что после того, как я вырвал телефонную точку из мозга, скорее всего, я уже уволен из Центра. Но следить за мной они продолжали, впрочем, никак себя не проявляя. Темные тоже филигранно следили за мной и даже не пытались отравить в последние 24 часа, что вообще редкость для них. Прага чего-то выжидала, притаилась, как дикая красивая кошка на ветке, чтобы в самый напряженный момент спикировать вниз на беспечного меня. Я заметил фантик от конфет «Птичье молоко» слева от моей ноги. «Ох, как же вы заколебали, товарищи, с вашими намеками! Кто вы? Темные? Светлые? Русская мафия? Чешские серые? Чего вы вообще хотите то от меня? Чего вы мне тут свои фантики русские суете?», -быстро пронеслось в моей голове. Я раздраженно пнул фантик и почувствовал Силу, исходящую от него. Так так так. А вот это уже было интересно. Я взял его в руки, развернул его. Если взять самый мощный вентилятор, приставить его к моему подбородку и направить в мою многострадальную рожу, включив на последнюю скорость, можно примерно понять, какой прилив силы я получил от этого маленького фантика. Меня чуть не снесло. «Кто же ты был, таинственный пожиратель конфет, следящий за мной с моего первого дня в Праге? Кто же ты был и какую роль в этом во всем играл?» Я почувствовал токи ветра от крыльев. Я не видел никого, ни обычным зрением, ни внутренним, но было ясно, что над моей головой летят огромные существа с прекрасными крыльями, что эти существа небесного происхождения, что перья их нежнее шелка, что они легче воздуха, что внутри этих существ – лишь Свет. «Ого, целое стадо ангелов»,– подумал я, -«интересно, куда они летят». Я был уверен, что лишь случайно пересекся с ними. Ну, мало ли, летели мимо, задели крылом. Бывает. У нас вон тоже самолеты в воздухе сталкиваются, и чего. Двадцать первый век, до сих пор не могут это все отрегулировать, блин. Крылатые пролетели мимо, а мой ангел опять сделал facepalm. Не любит меня, не уважает. В Москве, наверное, уже во всех газетах для светлых написали, как я струсил, разрушил точку связи, предал всех и перешел на темную сторону. Такие статьи в наших газетах были для нас обычным делом и обычно являлись своеобразной формой некролога. Потому что от темных никто просто так еще не возвращался. Заманить чем-нибудь из кратковременных мирских удовольствий, наобещать с три короба, взамен забрать вечную душу – это было в их стиле. Могу сказать, что это происходило в наших рядах редко, но крайне болезненно, и все очень долго переживали, и пытались как-то помочь и спасти до последнего. Думаю, про меня настрочили такой же. Никто там не знает, как я схожу с ума, сражаясь с многовековыми темными, живущими в этом городе от создания миров. Мне стало вдруг так нестерпимо жалко себя, что я почти выдавил из себя скупую мужскую слезу. Никто никто никто не понимал меня в целом свете. Только небо смотрело на меня, чуть прищурившись. Оно смотрело на меня и думало: справлюсь – не справлюсь. Небо послало меня, небо хотело, чтобы я сражался, небо придавало мне сил. Перед небом я должен держать ответ за все содеянное, а не перед Центром. Перед Богом должен я отчитываться, а не перед шефом. От этой мысли все мое существо наполнилось маленькими невесомыми пузырьками, как в шампанском, я бодро соскочил со скамейки и решил, что не буду брать такси, а так, весело и в припрыжку дойду до отеля. Внутри меня бурлила энергия, я понимал, что передо мной лежит весь мир, что только я принимаю решения в моей жизни, что все пути открыты передо мной. Впервые за время моего приезда мне показалось, что Прага смотрит на меня и улыбается. Это ощущение дорогого стоит. Я не думаю, что она так мила с каждым туристом: о, нет, Прага вовсе не ветреная женщина. Да и сложно быть ветреной, когда тебе столько веков. Ну не знаю, может по молодости, что и было, но свидетелей точно не осталось, а значит – не было… Сразу после этого предположения, меня обрызгала машина. Где она и лужу то нашла? Прага не терпела сомнений в своей чистоте и непорочности, наказывала туристов быстро и сурово. Я шел по улицам Праги и ловил кайф. Мы так редко в этой жизни бываем полностью расслаблены. Я шел по улицам города. Я был смешлив и счастлив. Я шел достаточно быстро, когда боковым зрением увидел тамплиера без головы. Безусловно, я был наслышан про это привидение, как всякий турист, планирующий поездку в Прагу, я проштудировал весь рейтинг привидений этого прекрасного города. Я сразу же понял, что это была ростовая кукла, а что, зарабатывает город, как может, на своей славе, ну вот у него вот такая известность, ну любят люди его за то, что он является гнездом для привидений, ну что теперь? Я слегка замедлил шаг и тамплиер коснулся моего плеча, и как только я, удивленный, обернулся, сунул записочку мне в руку и поспешил удалиться. Ну, такое себе удовольствие: даже если ты знаешь что это не привидение, все равно как-то от безголовых не по себе. Я развернул записку, в которой было одно слово «Tonight». Мороз продрал мою кожу. «Что tonight, ну что tonight?! Запугать меня пытаются? Так я воробей пуганый», – нервно думал я. Я посмотрел в ближайшую витрину магазина – я был бледен, как поганка. Вот еще, пугаться привидений в ростовых куклах. Ой, ростовых кукл в виде привидений. Ой, тьфу, ну не важно. За эту неделю в Праге я помудрел на тысячу лет. Я больше не был тем беспечным идиотом, который прилетел сюда в поиске удовольствия от достопримечательностей «на халяву», идущих одним пакетом с командировкой. Если бы я знал, с какой…Но нет, тогда в мою фиалковенчанную голову это даже прийти не могло. Я шел, внутренне распекая себя и вдруг я увидел трамвай. Я был, в общем-то, готов ко всему в этой жизни. И сначала даже решил, что трамвай – это нечто вполне себе физически существующее. Но он ехал не по рельсам! Нет! Он парил над землей примерно в сантиметрах 30ти. Я позволил ему проехать и заставил себя не думать о нем. Почему я должен тратить нервы на каждое Пражское привидение? Их много, а я один.