Человек в Космосе. 60 лет

Георгий Тимофеевич Добровольский, подполковник. Командир космического корабля «Союз 11» и орбитальной космической станции «Салют 1». В годы войны находился в оккупированной Одессе. Пятнадцатилетним подростком в одиночку решил бороться с оккупантами. Достал оружие, но использовать его не успел, в начале 1944 года был схвачен гестапо. За хранение револьвера приговорён к 25 годам каторжных работ, бежал из тюрьмы по подложным документам. В служебной характеристике военного лётчика было написано: «Летает с упоением».

Владислав Николаевич Волков. Участвовал в создании космических кораблей «Восток» и «Восход». В 1969 году совершил свой первый полёт в качестве бортинженера корабля «Союз 7». Бортинженер космического корабля «Союз 11» и орбитальной космической станции «Салют 1». Журналисты за любовь к футболу прозвали Волкова «Футболистом». Интересовался футбольными новостями даже на орбите.

Виктор Иванович Пацаев. Инженер-исследователь «Союза 11» и орбитальной станции «Салют 1». Первый астроном планеты, который работал выше атмосферы Земли. Участвовал в разработке образцов космической техники. Этого космонавта очень любил С. П. Королёв. «Учитесь терпению у Пацаева», – говорил главный конструктор. 19 июня 1971 года Пацаев отметил на борту станции свой 38-й день рождения. В подарок от экипажа получил луковицу и лимон, контрабандой пронесённые на борт корабля.

В таком составе экипаж стартовал с 5 полигона 6 июня 1971 года. Выход на орбиту, сближение и стыковка со станцией «Салют-1» прошли в штатном режиме.

Но при первом входе на станцию экипаж обнаружил, что воздух задымлён. Дым шел из-за панелей, которые отделяли жилую зону от приборной. Космонавты не могли заглянуть в приборную зону, поэтому сообщили на землю только номер панели, из-за которой дым распространялся наиболее интенсивно. Между тем на Земле искали выход из создавшегося положения.

Вот как вспоминает об этом участник тех событий руководитель полётов Алексей Елисеев:

«Тревога с борта мгновенно мобилизует всех, кто работает в смене. Сразу после окончания сеанса руководители групп собираются в зале управления, чтобы договориться о том, как действовать на следующем витке. Народ опытный, знает, что времени на длинные дискуссии нет. Все говорят очень коротко, по-деловому…

Меня просят срочно к телефону. Звонит министр. Спрашивает, что случилось. Переговоры с экипажем транслировались в Москву и ему уже доложили. Я стараюсь быть спокойным и объясняю, что скорее всего загорелся один из научных приборов, всю научную аппаратуру пришлось выключить, но надеемся, что сейчас никакой опасности на борту нет.

На всякий случай готовим резервные варианты, вплоть до срочного спуска… Пауза… Наверное, министр пытается справиться с эмоциями. Потом сдержанным голосом: «Понял. Позвони мне, пожалуйста, после сеанса».

Не успел положить трубку, снова звонок. На этот раз – Главный конструктор. Повторил ему то же, что сказал министру. Потом звонили из ЦК, из института, который готовит информацию для ЦК. Чувствую, что начинают сдавать нервы. Мне надо готовиться к сеансу, а я не могу бросить трубку… Нет… Все… Больше нельзя, иначе можно сорвать сеанс… Что нас в нем ждет?.. Волнений больше, чем перед парашютным прыжком. Надо собраться с мыслями и успокоиться…»

Во время очередного сеанса связи с космонавтами те сообщили, что поступление дыма уже прекратилось, правда, в станции дымно. На Земле поняли, что угадали – неисправность в научной аппаратуре. Космонавтам посоветовали включить фильтр очистки атмосферы, принять лекарство и лечь отдохнуть. После ремонта вентиляционной системы космонавты провели сутки в спускаемом аппарате, ожидая регенерации воздуха. Затем приступили к расконсервации станции и выполнению заданной программы.

Вот как описывает их действия М. Ребров:

«Ребята трудились старательно, но не все складывалось, как хотелось. Ведь, по сути, им пришлось испытывать первый орбитальный комплекс, всю его „начинку“, энергетику, систему управления… Эйфория первых дней, когда все ново, все в диковинку, заставила забыть о субординации, „ранжировке“ в экипаже.

Не формальное это дело. У них общая ответственность за успех полета, общими усилиями они выполняют программу, но есть и „табель о рангах“: командир, бортинженер, космонавт-исследователь. Увы, не смогли ребята поделить власть. Побывавший уже в космосе Владислав Волков давил своим авторитетом, у него возникли трения с командиром. Жора Добровольский, человек добрый и беззлобный, но по-армейски дисциплинированный, склонный к уставному порядку, не желал уступать.

На Земле чувствовали, что обстановка на борту не во всем нормальна, пытались деликатно поправить.

Нет, я вовсе не хочу сказать, что на «Салюте» шли «звездные войны». Просто уточняю психологическую обстановку, дабы еще раз подтвердить, что «каждый полет – особый». Тем не менее пребывание экипажа на станции было продуктивным и включало ТВ-связь с Землёй.