Человек в красном (СИ)

— Тело нужно отправить на экспертизу, — я ещё раз взглянул на мертвеца.

— Ты думаешь, они что-то разберут? — Усмехнулся компаньон. — Сколько он тут провисел? С него уже плоть сползает!

— В любом случае, труп нужно отправить в морг.

— Успокойся, Саня, — он махнул рукой. — В конце концов, это моя работа.

— Смотри, Йонес, — я кинул на него грозный взгляд. — Если учудишь что-нибудь, я шутки шутить не стану!

— Да успокойтесь, сержант, — литовец высокомерно хмыкнул. — Всё сделаю в лучшем виде!

— Ну-ну, — я поправил фуражку и вышел прямиком во двор.

Помнится, вчера ночью я обещал Ире зайти в школу. Интересно было посмотреть, как она справляется с обязанностями учительницы. На дворе май — время, когда школьники всеми мыслями уже на каникулах.

Вдохнув полной грудью, я направился в сторону местной школы. Я был около неё несколько раз, но не осмеливался туда заглядывать. Недолюбливал я школы - мне не хотелось ворошить прошлое.

А, всё же, если над этим местом не висит туч и нет тумана, выглядит оно весьма привлекательно: пышная зелёная трава, жёлтые одуванчики повсюду, деревенские домики с разной живностью. Всё очень даже умиротворённо, точно бы ничего тут и не происходило.

Интересно, кто же прислал эту анонимку? Что бы тут не случилось, нужно поскорее с этим разобраться, пока ещё кто-нибудь не пострадал…

Школа не сильно выделялась из общей архитектуры — двухэтажное бревенчатое здание с широким крыльцом и небольшим спортивным двориком. На входной двери весела разного рода агитация.

Внутри ни о каком ремонте не шло и речи — старенький паркет местами был сильно тёртым, скрипучие лавочки, какие-то картины, видимо, нарисованные местными умельцами, да спящий вахтёр, достаточно почтительного возраста.

— Простите, — я разбудил мужчину. — А Ирина… Ирина…

Только сейчас я осознал, что не знаю её отчества, отчего смутился и не знал, как выпутаться из неловкого молчания.

— Где Ирка? — Переспросил вахтёр. — Так это, на второй этаж поднимитеся, а там шестой кабинет - он, это, последний.

— Спасибо, — я кивнул и застучал ботинками по паркету.

По указаниям вахтёра, я оказался на втором этаже. Смотря на таблички с номерами классов, я двинулся вдоль дверей, пока, наконец, не добрался до шестого номера.

— Итак, на прошлом уроке мы остановились на Аркадии Гайдаре… — Ирина, сидящая за учительским столом, перевела на меня взгляд. — Александр Евгеньевич!

Девушка вскочила из-за стола и встрепенулась. Школьники, сидящие перед ней, перестали перешёптываться, что делали до этого, и разом притихли, вжав головы в плечи.

— Приветствую, — я наигранно состроил мрачный вид и тяжёлыми шагами прошёлся между рядов. — Ну, и что же мы тут изучаем?

— Гражданскую, Александр Евгеньевич, — Ира, кажется, тоже слегка напугалась.

— Гражданскую, значит, — я приподнял уголок рта. — Что ж, об этом я могу рассказать много.

Я весьма экспрессивно рассказывал о таких событиях. Это же случилось и в этот раз. Широко жестикулируя руками, я повествовал учащимся о победах Красной армии, о битвах с Колчаком и интервентами. Давно мне не выдавалось случая, чтобы меня кто-то выслушал.

В кабинете висела полная тишина, даже Ира вжалась куда-то в угол и с испугом наблюдала за мной.

— Сжав пролетарский кулак на мерзком горле империализма! — Я взметнул руку вверх. — Советский союз сломает ему хребет, и приведёт нас в счастливое коммунистическое будущее!

С громким выдохом, я закончил и опустил руку. Школьники, с округлёнными глазами, смотрели на меня и не смели двинутся с места, даже когда прозвенел звонок.

— Дети, — Ира пришла в себя. — Урок окончен… домашнего задания… не будет.

Недоверчиво косясь на меня, дети начали медленно вставать из-за парт и двигаться к выходу. Мне было немного не по себе, что так напугал их, но в глубине души я был доволен.

— Вы молодец, — девушка подошла ко мне. — Я думаю, они ещё не скоро вас забудут…

— Я не переборщил? — Я отводил от неё взгляд.

— Это было крайне резко, — она улыбнулась. — Но, зато, как артистично…

— Спасибо, — Я смущался. Мне это не нравилось. — Я давно не общался с детьми.

— Сейчас придут старшеклассники, — Ира перекинула сумку через плечо. — Я у них не веду. Идёмте обедать?

***

Девушка шла едва ли не вприпрыжку; она была столь умиротворённой, что я чувствовал себя не в своей тарелке. Мне казалось, что со стороны мы смотримся смешно: угрюмый и бледный мужлан и лёгкая, радостная Ирина.

Через какое-то время Ира перестала скакать и перевела на меня странный взгляд. Ехидная улыбка на её лице, и чёлка, прикрывающая глаза. Она точно хочет что-то спросить.

— Ира?

— Мой папа тоже был таким, как вы, — она поправила волосы.

— Каким? — Я оказался слегка озадачен.

— Говорил о братстве, о рабочих, о революции, — она перевела взгляд себе под ноги. — Порой, вместо сказок, он читал мне на ночь сочинения Ленина.

— Замечательный отец у тебя был, — я грустно усмехнулся.

— Странный человек, — Ира пнула камень, лежащий на дороге. — У него сердце больное, а он всю войну прошёл… Был строгим, часто меня ругал, но я любила его.

— Я бы всё отдал, чтобы иметь таких родителей.