Человек в лабиринте эволюции

В свете того, что нам теперь известно о возрасте древнейших костных останков гомо сапиенс на разных континентах, моноцентристская теория выглядит явно предпочтительней, чем мультирегионализм. Имеющиеся антропологические материалы однозначно свидетельствуют о том, что неоантропы появились в Африке и непосредственно прилегающих к ней районах Азии гораздо раньше, чем где бы то ни было ещё. Однако, во-первых, это не исключает возможности существования двух независимых центров формирования людей современного физического типа — африканского и ближневосточного, а во-вторых, большая древность неоантропов в двух названных регионах не означает ещё, что за их пределами гомо сапиенс появились непременно в результате миграции, а не эволюции местных палеоантропов.

Обратимся вновь к ископаемым палеоантропологическим материалам, чтобы посмотреть, насколько глубоко в разных регионах могли бы уходить генеалогические корни гомо сапиенс, если допустить полицентристское происхождение последних. Начнём с Африки. Имеются ли среди гоминид, живших на этом континенте ранее 100 тыс. лет назад, формы, которые могли бы заполнить пробел между видами эректуса и гомо сапиенса, формы, переходные между двумя этими видами и позволяющие проследить, как один из них превращался в другой? Да, такие находки есть. Более того, их известно довольно много, и они очень выразительны.

Особое место среди костных материалов промежуточного характера занимают два черепа. Один из них был обнаружен в районе Флорисбада (ЮАР) ещё в 1932 г., а второй — в долине уже неоднократно упоминавшейся на этих страницах реки Омо (Эфиопия) в 1969 г. (он традиционно обозначается в литературе как череп Омо 2). Оба они интересны и важны для нас, прежде всего, тем, что представляют собой останки существ, которым оставалось сделать буквально полшага, чтобы стать неотличимыми от современных людей в анатомическом отношении. Эти полшага были сделаны, вероятно, уже ближайшими их потомками, которые приобрели чуть более высокий лоб, в то время как их кости стали чуть менее массивны.

Ещё один череп, очень похожий на флорисбадский и Омо 2 и притом прекрасно сохранившийся, был найден в 1980 г. в отложениях формации Нгалоба на местонахождении Лэтоли в Танзании. По большинству признаков он также выглядит почти современным, и лишь некоторая покатость лба и чрезмерно развитые надглазничные дуги заставляют отделять его обладателя от собственно гомо сапиенс. Эту же переходную стадию эволюции человека характеризуют черепа из Синги в Судане, Илерета в Кении и некоторые другие находки, датируемые концом среднего плейстоцена, т. е. периодом примерно от 300 до 130 тыс. лет назад.

Несколько более архаичны по своему строению останки палеоантропа с замбийского местонахождения Брокен-Хилл, иногда также именуемого Кабве. Череп (рис. 24А) и другие фрагменты скелета, обнаруженные здесь ещё в 1921 г., явно древнее костей из Флорисбада, Омо, Нгалобы и им подобных, и относятся, скорее всего, к концу первой половины среднего плейстоцена. Примерно такой же возраст и близкое строение имеют черепа из Ндуту в Танзании, Бодо в Эфиопии и ряд других. Все перечисленные находки вполне могут рассматриваться как последовательные звенья эволюционной цепочки, соединяющей африканских архантропов с неоантропами (рис. 33). Забегая вперёд, можно отметить, что ни в одном другом регионе, кроме Африки, подобная цепочка пока не прослеживается.

Рис. 33. Эволюция Homo sapiens и его предполагаемых прямых предков в Африке

В Западной Азии единственной палеоантропологической находкой, способной, возможно, пролить какой-то свет на загадку происхождения местных ранних неоантропов, является так называемый череп из Галилеи, найденный ещё в начале прошлого века в пещере Зуттиех в Израиле. Его возраст и видовая принадлежность точно пока не установлены, но, скорее всего, он должен быть отнесён к ранним палеоантропам, т. е. к виду человека гейдельбергского в широком смысле. Останки архантропов на Ближнем Востоке тоже известны, но они очень малочисленны и фрагментарны.