Человек в лабиринте эволюции

В любом случае, чем бы ни объяснялось, в конечном счёте, исчезновение одного вида и триумф другого, правильнее, видимо, было бы рассматривать неандертальцев не как тупиковую ветвь эволюции, а как «дублёров» гомо сапиенс, т. е. как своего рода резервный вариант человечества. Кроме того, учитывая, что появляются эти две формы гоминид примерно одновременно, происходят от общего предка, характеризуются одинаковым размером мозга и — на первых порах — одинаковым уровнем культурного развития, логичнее было бы относить неандертальцев не к палеоантропам, а к неоантропам. Для этого есть все необходимые формальные основания, и единственная причина, по которой лучше всё же по-прежнему именовать неандертальцев палеоантропами, заключается в том, что любое сколько-нибудь значительное изменение содержания привычных понятий чревато путаницей, а путаницы в современной антропологической и археологической терминологии и без того более чем достаточно.

Итак, подведём итог сказанному в этом разделе. В то время как в Африке к югу от Сахары, а затем и на Ближнем Востоке завершалось становление людей современного физического типа, в Европе развитие местных палеоантропов привело к появлению неандертальцев. Последние, идя в эволюции своим собственным путём, сумели прекрасно приспособиться к условиям севера и ледниковой эпохи. Судя по обилию находок скелетов неандертальцев и оставленных ими стоянок, а также по тому, что ареал их обитания со временем расширился далеко за пределы Европы, это был вид, процветавший в биологическом отношении, многочисленный и экологически гибкий. В культурном отношении неандертальцы, насколько можно судить по археологическим данным, долгое время практически ни в чём не уступали неоантропам. Таким образом, различия между двумя этими формами гоминид были не столь уж и велики, их не разделяла непроходимая пропасть. Более того, не следует думать, что все различия были исключительно в нашу пользу. Так называемый «готовый человек» отнюдь не представляет собой идеал в анатомо-физиологическом отношении. В некоторых аспектах телесной организации гоминиды иных типов, несомненно, превосходили нас. Как заметил В. В. Вересаев в «Записках врача», «человек застигнут настоящим временем в определённой стадии своей эволюции, с массою всевозможных недостатков, недоразвитий и пережитков; он как бы выхвачен из лаборатории природы в самый разгар процесса своей формировки недоделанным и незавершённым». Кроме того, разве мы можем быть уверены, что не утратили в процессе своей длительной эволюции какие-то подлинно человеческие качества, которыми, возможно, обладали наши столь не похожие на нас предки и которые могли бы сделать жизнь богаче и полнее? Мы не знаем, чего лишились и не знаем даже наверняка, стоит ли приобретённое утраченного.

Триумф человека разумного — гомо сапиенс, сколь бы закономерным он нам ни казался — это лишь один из нескольких потенциально возможных вариантов эволюционной истории, ставший реальностью в силу определённого стечения обстоятельств. Он не был ни единственно возможным, ни тем более фатально неизбежным. Ход эволюционного процесса, его направление, скорость, прочие составляющие определяются реальными соотношениями организмов со средой и зависят от того, насколько соответствует состояние эволюционирующей группы тем требованиям, которые предъявляет к ней среда обитания. Довольно легко представить, что при несколько ином, чем это имело место в действительности, развитии климатических, геологических или каких-то ещё природных процессов, в Африке к югу от Сахары могли сложиться условия, при которых адаптивный потенциал местных палеоантропов оказался бы достаточным для их выживания и процветания без существенных морфологических и физиологических изменений. В этом случае человек, в его нынешнем виде, скорее всего, так никогда и не появился бы, а лавры «венца творения» достались бы гоминидам какого-то иного типа.

Триумфальное шествие Homo sapiens