Человек в лабиринте. Сборник зарубежной фантастики

— О, — сказал Барнли. — Да, так насчет Франчески. Я в полной растерянности и совершенно не соображаю, что мне делать. То есть, я люблю ее и мне кажется, что она любит меня, но я никак не могу понять, как мне правильно вести себя с ней.

— Тебе везет на литературных работников, — сказал Айзенер. — Вроде той девицы, что придумывала тексты афиш.

— Нет, нет — ответил Барнли, — Франческа совсем другая. Это очень разумная и честная девушка.

Подкатил официант-андроид и поставил на стол заказанную выпивку.

— Ну хорошо, — сказал Айзенер, откинувшись на спинку кресла. — Но у нее, как и у той, обнаружилась привычка исчезать. В прошлый раз, как оказалось, там были замешаны два бывших марсианских акробата не у дел.

Барнли покачал головой.

— Мне тоже приходила в голову мысль, что в жизни Франчески есть еще кто-то, кроме меня.

— Дай-на-чай, дай-на-чай, дай-на-чай, — сказал андроид.

Айзенер ткнул в него жетоном.

— Проваливай.

— Как бы ты поступил на моем месте?

Айзенер прищурил глаза и, почесав макушку, сказал:

— Ты не способен сам объективно разобраться во всем этом. Я бы посоветовал тебе обратиться в ГБВНЛ.

— Ты шутишь?! — воскликнул Барнли. — В государственное бюро по вопросам неразделенной любви? Никогда!

Айзенер отогнал мушку от своего бокала.

— Ты меня спросил. Я ответил. В конце концов я вот уже два месяца по два раза в неделю обсуждаю с тобой проблему Франчески.

— Сегодня уже семь с половиной недель.

— Неважно. Часть налогов, что мы платим, идет на содержание Бюро Неразделенной Любви. Оно полностью автоматизировано. Нет никакой нужды делиться сокровенным с посторонними людьми. Пойди к ним и поведай им свои заботы.

Барнли сделал отрицательный жест рукой.

— Я сам справлюсь с этим.

— ГБВНЛ — единственное заведение, способное объективно разобраться в твоем деле, и оно оснащено всем необходимым, чтобы по-настоящему помочь тебе, — сказал Айзенер. — А если ты будешь продолжать в том же духе, то рано или поздно вступишь в какой-нибудь Клуб Самоубийц.

— Я думал, они созданы только для пожилых граждан, — сказал Барнли.

— Не вполне. Это зависит… — начал было Айзенер. — Впрочем, не буду тебе забивать этим голову. О проблемах перенаселения мы можем поговорить как-нибудь попозже.

— Самое главное, что мне не нравится в Бюро Неразделенной Любви, это то, что надо давать подписку, что будешь следовать их указаниям.

— Даже так?

— Именно. А я хочу совета, а не приказа.

— Но они смогут привести тебя в нормальное состояние,

— сказал Айзенер. — А ты уверен, насчет того, что надо обязательно выполнять их указания?

— Да. Они берут на сопровождение каждого, кто к ним обращается, и если ты не выполняешь их инструкций, то это подрывает фактор достоверности. Так что они делают все, чтобы ты не уклонялся.

— Каким образом?

— Я деталей не знаю, — сказал Барнли. Он встал, — Позвоню пойду, может Франческа уже освободилась.

— Ты можешь, по крайней мере, хоть заглянуть в ГБВНЛ.

— Нет, — ответил Барнли.

Он позвонил Франческе, но экран видеофона оставался темным.

Струи дождя стекали по стеклянному куполу закрытого парка. Барнли поерзал по скамейке, любуясь профилем Франчески.

— Я рад встрече с тобой.

Девушка улыбнулась, глядя прямо перед собой.

— Я рада встрече с тобой.

— Это тот самый парк, где мы встретились на второй день после нашего знакомства, — сказал Барнли.

— Это было шесть или семь недель тому назад.

— Восемь.

— Ты так хорошо все помнишь, — сказала девушка.

Ее рыжие волосы спадали ей на плечи. Ее кожа была бледной и слегка веснушчатой.

— Ты проявляешь сентиментальность.

— Как там эти твои охотники на подонков?

Франческа повернулась к нему.

— Том…

— Да?

— Ничего.

— Что?

— Ну…

— Что же?

— Я очень сложная натура.

— Загадочная.

— Да и запутанная тоже.

— Потому я и обожаю тебя.

— И зря.

— Почему?

— Как-нибудь я скажу тебе.

— Когда?

— Не знаю.

— А про что ты хочешь мне рассказать?

— Нам обязательно надо все время разговаривать?

— Нет.

Кибернетический спаниэль пробежал мимо них, обнюхивая бутоны синтетических роз. Три малиновки прыгали по настоящей траве. Купол над головой выглядел скользким.

— Том…

— Да?

— Никакой охоты на подонков не было.

— Да?

— Я встретила одного акробата на той вечеринке.

— На какой вечеринке?

— На той самой, на которую я пошла, когда в прошлый раз говорила тебе об охоте на подонков. Тогда тоже не было никакой охоты.

— Черт возьми, Франческа!

— И я все время так поступала.

— А теперь ты ощутила потребность рассказать мне об этом?

— Вроде того.

— И рассказала.

— Похоже на то.

— Зачем?

— Поговорим об этом позже.

— Когда?

— Позже. Завтра.

— Хорошо. А когда завтра?

— Я позвоню тебе.

— Но ведь ты действительно любишь меня, Франческа. Я это чувствую.

— Возможно. Я не знаю. Я — сложная натура.

— Но послушай…

Но тут истекло время, на которое они сняли скамейку, и им пришлось уступить место следующей в очереди паре. Когда они вышли наружу, Франческа распрощалась с ним и пошла одна под дождем в свою контору по выпуску секскниг, поработать над сюжетом, который нужно было срочно сдать.