Человек в поисках смысла

Вполне понятно и то, что Калифорнийская ассоциация колледжей организовала дискуссию, на которую в качестве собеседников были приглашены Хьюстон К. Смит, профессор Массачусетского технологического института, и я. Дискуссия касалась ценностных аспектов вузовского обучения [1]. Первый вопрос, который задал мне профессор Смит, был о том, можем ли мы, профессора, и если можем, то как, в процессе обучения в университете передавать студентам ценности или дать им нечто вроде смысла жизни. На это я ответил, что ценностям мы не можем научиться - ценности мы должны пережить. Так же мы не можем и сообщить смысл жизни нашим студентам. Что мы можем им дать, дать с собой в путь, - это один лишь пример, пример нашей собственной отдачи нашему делу научных исследований. В свою очередь профессор Смит поинтересовался, разве не может само содержание предметов нести студентам смысл и ценности - не только через то, как преподносится, но и через то, что содержится в учебном материале. Я полагал, однако, что мы должны сегодня радоваться уже, если выбор учебного материала не способствует как раз подрыву изначальной направленности молодых людей на смыслы и ценности. Именно это, однако, неуклонно происходит в США. Студентам там дается как раз абсолютно редукционистский образ человека; их энтузиазм, таким образом, испытывается на прочность. К счастью, их ресурсы, похоже, неистощимы. Как иначе можно было бы понять многочисленные сообщения о Корпусе мира...

Пожалуй, как ни у кого, забота о сохранении человеческого перед лицом редукционистских устремлений плюралистической науки проявилась у Николая Гартмана в его онтологии и у Макса Шелера в его антропологии. Они выделили различные уровни или пласты: телесное, душевное и духовное. С каждым из них соотносится определенная наука: с телесным-биология, с душевным - психология и т.д. и т.п., и именно из различения этих уровней или пластов берет начало "плюрализм наук".

...А где же "единство человека"? Там, где человек, подобно старому кувшину, весь расколот щелями и трещинами, "качественными скачками" (Гегель)? Известно определение искусства как единства в многообразии. Я бы хотел определить здесь человека как единство вопреки многообразию. Ведь налицо антропологическое единство, невзирая на онтологические различия, невзирая на различия между разными формами бытия. Отличительным признаком человеческого бытия является сосуществование в нем антропологического единства и онтологических различий, единого человеческого способа бытия и различных форм бытия, в которых он проявляется. Короче, человеческое бытие-это "Unitas multiplex", выражаясь словами Фомы Аквинского. Оно не охватывается ни плюрализмом, ни монизмом наподобие того, с которым мы встречаемся в "Этике Бенедикта де Спинозы, доказанной в геометрическом порядке". Да будет мне, однако, позволено очертить понимание человека, "доказанное в геометрическом порядке", с использованием геометрических аналогий. Речь идет о димензиональной онтологии (2). Первый из двух законов димензиональной онтологии звучит так: Один и тот же предмет, спроецированный из своего измерения в низшие по отношению к нему измерения, отображается в этих проекциях так, что различные проекции могут противоречить друг другу. Например, если стакан, геометрической формой которого является цилиндр, я проецирую из трехмерного пространства на двумерные плоскости, соответствующие его поперечному и продольному сечению, то в одном случае получается круг, а в другом -прямоугольник. Помимо этого несоответствия, проекции противоречивы уже постольку, поскольку в обоих случаях перед нами замкнутые фигуры, тогда как стакан - это открытый сосуд.

Второй закон димензиональной онтологии гласит:

Уже не один, а различные предметы, спроецированные из их измерения не в разные, а в одно и то же низшее по отношению к нему измерение, отображаются в своих проекциях так, что проекции оказываются не противоречивыми, но многозначными. Если, например, я проецирую цилиндр, конус и шар из трехмерного пространства на двумерную плоскость, параллельную основаниям цилиндра и конуса, то во всех трех случаях получается круг. Предположим, что перед нами тени, которые отбрасывают цилиндр, конус и шар. Эти тени многозначны, поскольку я не могу заключить на основании тени, отбрасывает ли ее цилиндр, конус или шар, - во всех случаях тень одна и та же.