Человек в стене

— Это точно! — горячо согласилась Ванья и взялась за мусор.

— Ладно, пока прощаюсь. — Анита закрыла дверь.

Люк мусоропровода все еще был открыт, и Ванья уставилась в темную дыру, вглубь ведущей куда-то в подвал трубы. Не соображая, что делает, она сунула туда голову и осмотрелась. А ведь внутри этого здания должно быть довольно много свободного пространства, вдруг осенило ее, просто обычно об этом никто не задумывается, когда дом такой большой. Картина извилистого лабиринта сложилась у нее в голове, и следом пришла мысль о ходе, ведущем в пирамиду Хеопса.

Они с Томасом ездили в Египет во время медового месяца, еще до рождения девочек. Несмотря на склонность к клаустрофобии, она поддалась на уговоры мужа и спустилась в этот тоннель. Он был узким, и Ванья чувствовала, как в темноте от холода древних камней ее голая кожа покрывается мурашками. Снаружи на солнышке она вся пропотела, хотя была в одной только безрукавке, но стоило оказаться внутри пирамиды, как пот высох, а кожа стала холодной и липкой.

Спускаясь в темноте по ступеням, приходилось обеими руками касаться стен, чтобы сохранять равновесие. Томас шел впереди, и сзади им на пятки наступала большая туристическая группа. Ванья хотела повернуть обратно, но в тоннеле это было невозможно, к тому же туристы подталкивали ее вперед. Она спотыкалась на неровных ступенях, и сердце билось все быстрее и быстрее. Иногда, когда тоннель делал резкий поворот, Томас исчезал из вида. Туристы шли тихо. И давила тьма.

Никогда в жизни Ванья не испытывала такого страха, как в те полчаса, когда они брели внутри пирамиды. Она понятия не имела, чего боится, что именно так ее пугает. Она понятия не имела, что ждет впереди, и не представляла, куда лезет. Она знала лишь одно: тоннель ведет в центр пирамиды. Она изнемогала под тяжестью темноты, которая мгновенно превратила день в ночь. Над ней громоздились друг на друга камни, и вся эта пирамида, стоящая, будто великан, посреди бескрайней пустыни уже тысячи лет, в любой момент могла обрушиться. Они слепо блуждали по проходам древнего сооружения, возведенного пять тысячелетий назад. И то, как его строили, до сих пор оставалось загадкой.

Ванью вывел из задумчивости тот самый мужчина, который поднимался наверх, когда она разговаривала с Анитой. Теперь он снова прошел мимо нее. Она отпрянула от мусоропровода, поздоровалась, потом наконец выбросила свой пакет, кинулась обратно в квартиру и проверила, хорошо ли заперла за собой дверь.

* * *

Альва не могла расслабиться, хоть и пыталась уснуть уже целую вечность. Она отчаянно скучала по папе. Ее удивляло, что он не выходит на связь, а мама не хочет, чтобы она звонила ему. Наверное, у мамы есть другой номер его телефона, не только мобильник. Альве просто хотелось поговорить с отцом. При звуках его голоса ей становилось не так одиноко.

Альва вылезла из постели и уселась напротив картин. Она сделала поярче свет лампы, взяла лупу и стала вглядываться в гвоздику. Кажется, никаких букв в цветке все-таки не было. Якобы символизирующую нечто букву «З» в середине она придумала сама. Теперь Альва видела, что все остальные цветки написаны точно так же и сморщенные лепестки каждого из них как бы вложены друг в друга в центре. То, что складки лепестков одного цветка напоминают букву «З», — всего лишь совпадение. Вздохнув, она повернула светильник так, чтобы он освещал третью картину.

Вот в ней точно было что-то особенное. И дело тут не только в цветах, из-за которых она выглядела красивей, чем остальные две, но и в каких-то на редкость гармоничных пропорциях. Альва подумала, что смотреть на эту картину удивительно приятно. Круг, похожий на желтое солнце, висел над равнобедренным треугольником, каждая секция которого светилась определенным цветом спектра. Фон картины был черным, матовым, с тонкими сияющими золотыми прожилками.

Альва склонила голову. Зрение стало нечетким, и картина перед глазами расплылась. Круг над треугольником мерцал, они слились между собой, все цвета вспыхивали желтым, красным, синим, зеленым, фиолетовым и золотым.

Потом она заметила кое-что на черном фоне. Она моргнула и подняла голову. Золотые линии складывались на черном полотнище в гигантскую букву «В».

Внезапно Альва совсем проснулась. «В»… У этой буквы есть особое значение, про это говорили по телевизору. Вроде бы «У» обозначает материальное, а «В» — духовное, правильно ведь? Или наоборот? Она не могла вспомнить.

За стеной в кухне кто-то был, и Альва поднялась со своего места на полу. Она тихо подошла к двери, открыла ее, прокралась в прихожую. Прижалась к кухонной двери. Из-за нее донесся звон, а потом булькающий звук, который бывает, если наливать в бокал вино.

— Девочки начинают задавать вопросы. Альва пыталась дозвониться Томасу, — услышала она мамин голос.

Альва изо всех сил прислушивалась. Мама говорила тихо и неразборчиво. Альва догадалась, что она боится разбудить ее и сестер.