Человек в тумане

Судебный процесс привлекает внимание миллионов людей. Он слышит их голоса даже за тюремными стенами. Ему угрожают, он не сдается. Ему предлагают неплохие условия, только согласиться с тем, что уже предлагал в баре старик. Он с негодованием отвергает. Чем хуже - тем лучше! Этого нельзя скрыть от газет. Они только и пишут, что о героическом сопротивлении. Рядом с именами борцов-англичан, Герта, Жиззл, Боба-счастливчика, Блейка, его имя - Яна Вальковича. Катлин приходит к нему на свидание.

- Я и не думала, что ты ушел ради этого!..

Она гордится его стойкостью, теперь он не с опущенной головой. Об этом узнает Геннадий. Он больше не считает его "перемещенным лицом".

Кто "переместил" его? Осиротевшего, испуганного, почти ребенка... Он скажет всю правду! Наконец-то, наконец дойдет его голос...

Ян пошатнулся, схватился за ременную петлю, свисавшую с потолка автобуса. Круто развернувшись, автобус затормозил. В полицейском управлении тесно и неуютно. Знакомый запах дезинфекции и табака. Вдоль стены, увешанной плакатами, инструкциями "Как пользоваться собакой-ищейкой", длинный диван, обитый желтой клеенкой. На него село два-три человека. Остальные продолжали стоять между диваном и дубовым барьером, за которым пожилой полицейский беседует с беспокойно оглядывающейся нарумяненной старухой в маленькой розовой шляпке. Герт подходит к барьеру.

- Почему у нас отняли документы и ничего не говорят? Мы хотели бы знать...

- Узнаете, прошу занять место.

И снова обращается к старухе.

Ян с удовольствием смотрит на ребят. По всему видно - эти не подведут.

- Главное, в протоколе записать всем одно общее мнение, - говорит парень из Гринвича, понизив голос.

- Оскорбление прав, грубое применение силы... Согласны? - он обращается к каждому по очереди.

- Коллега? А вы? Вы?

Все отвечают:

- Разумеется, только так.

Ян ответил:

- Можете не сомневаться... Я хотел бы еще приписать: "Да здравствует мир!" Это можно?

- Шарман*, - всплескивает руками Жизэл, - Ян, вы молодец. Это как раз то, что нужно!

______________

* - Прекрасно (франц.).

Нет, в самом деле, сегодня счастливый день. Из-за стеклянной двери выглядывает полицейский.

- Мистер Валькович!

От неожиданности Ян вздрагивает, но еще не понимает, что его зовут.

- Мистер Ян Валькович! - громче повторяет полицейский. Ян оглядывается на окружающих. Медленно идет к двери. Почему назвали его первого? Почему не всех вместе?

- Условились? - шепчет парень из Гринвича.

Ян махнул головой. У самой двери он оглянулся еще раз. Все смотрели на него с напряженным любопытством. Герт улыбнулся ему, а Жизэл махнула рукой и почти незаметно послала воздушный поцелуй. Ян расправил плечи и смело вошел в кабинет инспектора.

Сухопарый седой офицер за большим столом посмотрел на Яна сквозь дым сигареты.

- Имя? - хмуро спросил он.

- Ян Валькович, я присоединился к этой колонне потому...

- Знаю, - махнул рукой инспектор.

Он взял со стола какую-то карточку с фотографией, еще раз сверил ее с документами Яна и, тяжело поднимаясь с кресла, сказал:

- Возьмите, - протянул документы, - лучше вам уйти через эту дверь. Он кивнул на боковой выход. - Прямо на улицу. Между прочим, в драку вы могли и не вмешиваться.

Ян, готовый было взять свой документ, вдруг резко отдернул руку.

- Господин инспектор, я не понимаю... Позвольте мне объяснить...

- Я очень занят, - оборвал его инспектор. - Объясните своему шефу, - и, сунув Яну документ, уже отвернувшись, добавил: - Мистеру Данило.

- Данила?! - крикнул Ян.

Инспектор нахмурился.

- Здесь нельзя кричать! - он махнул полицейскому, тот взял Яна за локоть: - Уйдите.

Ян раскрыл рот, но слова не могли прорваться сквозь ужас неожиданной догадки. Так вот оно что... Значит, все еще мистер Данило... это у них так на карточке... Боже мой...

Полицейский потянул его к боковому выходу. Ян попробовал упираться, но в это время инспектор распахнул стеклянную дверь и громко сказал:

- Прошу всех сюда!

Полицейский толкнул Яна, торопясь увести.

- Быстрее, дурак, твое дело сделано...

Что должен чувствовать человек, когда рушится под ним последняя ступенька крутой и скользкой, но, казалось, пройденной лестницы? Как найти слово, могущее определить ужас, стыд, обиду человека, с радостью готового пойти на страдания и у дверей вдруг узнавшего, что он слишком ничтожен даже для самой маленькой жертвы?

Жизэл сказала:

- Ян, вы молодец, это как раз то, что нужно...

Если бы сразу, как только инспектор назвал имя мистера Данилы, не говоря других слов, он оттолкнул полицейского и громко крикнул всю правду... Так громко, чтобы услышали его за стеклянной дверью... Наконец, просто надо было начать драку, сопротивляться, протестовать. Его наверняка одолели бы и бросили в тюрьму. Вот тогда-то он стал бы узником, которого нельзя скрыть...

Увы, часто это слово "если бы" произносится слишком поздно.

Наверно, все спросят Герта:

- Откуда ты его выкопал?

Герт не сможет ничего объяснить, и скорее всего этот парень из Гринвича заключит:

- Теперь ясно, почему он остался именно в нашей шестерке. Всегда надо быть осторожным с переодетыми агентами.