Человек в западне

Его лицо прояснилось. Мохнатые брови поднялись восклицательным знаком. Он сделал несколько движений головой и ответил:

– Да, я действительно Герберт Асланд. Чем могу быть вам полезен?

Я подошел к нему с инстинктивной осторожностью. Сам не знаю почему, он напомнил мне змею. Я указал на птичку, крепко зажатую в его руке, и спросил:

– Что вы собираетесь с ней делать?

Он захихикал, и его взгляд устремился на голову птички с выражением удовольствия и садизма. Он ответил глухим голосом, размахивая иглой:

– Это мое излюбленное занятие,.. Я выкалываю им глаза и запираю в соседней комнате с котом. Потом влезаю на стул, чтобы подглядывать за ними в дверное окошко… Некоторые позволяют съесть себя немедленно… а некоторые держатся довольно долго. Рекорд – полтора часа. Это было просто замечательно!

Что-то заныло у меня в желудке. Тоном, не допускающим возражений, я приказал ему:

– Освободите птичку!

Он вдруг побледнел, как полотно, и с изумлением посмотрел на меня.

– Почему я должен это сделать? Что с вами?

Я потерял самообладание:

– Выпустите птицу немедленно, или я вас ударю!

Он осторожно положил иголку на стол, потом погладил птичку по голове, поднялся, оттолкнул ногой стул. Не глядя на меня, он проговорил:

– Вы меня извините, но я не понял, кто вы такой. – Потом, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Я долгое время жил в Японии… Научился там многим вещам… У них есть один секретный прием…

Он посмотрел на меня пронзительным взглядом.

– Да, я способен задушить кого угодно так, что он даже не успеет опомниться. И при этом не сможет даже сопротивляться…

Он заколотился от хохота. Сумасшедший? Театральным жестом он раскрыл руку и выпустил птичку. Потом обошел вокруг стола и направился ко мне.

– Сейчас я вам это продемонстрирую, – сказал он.

Я посмотрел на его руки, настоящие руки душителя. Он смотрел на меня так, будто хотел загипнотизировать. Его глаза… глаза сумасшедшего…

Без всякого предупреждения он вдруг выбросил руки вперед, к моему горлу, но я был готов к встрече. Я быстро отскочил в сторону, на лету перехватил его запястье и резко повернул. Он пролетел через стол и треснулся по другую сторону.

Он встал с пола с видом скорее удивленным, нежели рассерженным. Совсем как у ребенка, у которого не вышел какой-то опыт. Чтобы привести его в себя, я стал объяснять ему как можно спокойнее:

– Я прекрасно знаком с тем приемом, о котором вы говорили… Это действительно секретный прием с варварским названием, и похоже, что мне он знаком лучше, чем вам. Так что, бросьте это… Когда вы видели миссис Лоувел в последний раз?

И вдруг я понял, что он не слышит меня. Он пристально уставился на какую-то точку на паркете позади меня. Я повернулся… Это была птичка с парализованными крылышками, которая не могла улететь и осталась здесь.

Асланд перехватил мой взгляд и бросился вперед, но я успел вытянуть ногу, он споткнулся, упал плашмя на живот, ругаясь, как безумный.

Я широко открыл дверь и выгнал птицу наружу, глядя, как она большими скачками направилась к кустам с розами. Потом я вернулся к этому столь «приятному» человеку..

Он сидел на паркете и смотрел на меня без малейшего стыда. Я подчеркнуто повторил:

– Я хочу знать, когда вы видели миссис Лоувел в последний раз?

Самым естественным тоном он ответил:

– Я ее видел вчера вечером, около семи часов, она приходила предупредить меня о вашем приезде.

– А позже она не приходила?

Он отрицательно покачал головой, потом попросил у меня закурить. Я протянул ему сигарету и продолжал спрашивать:

– А где Полли?

– Она вернулась сегодня утром в Нью-Йорк с поездом, отходящим в половине седьмого.

– Вы ее видели перед отъездом?

Oil снова покачал головой.

– Нет, я сказал ей, чтобы она меня не будила. Но ее чемодана здесь нет, следовательно, она уехала.

– Ее адрес в Нью-Йорке?

Он вдруг вскочил рывком, как будто его кто-то укусил, и снова хотел кинуться на меня, но, видимо, вспомнив уже полученный урок, сдержался. С перекошенным от злобы ртом, он стал вопить:

– Вы один из тех типов, которые все крутятся вокруг нее. Вы все хотите спать с ней… Ко мне с этим не обращайтесь!

Я попробовал его успокоить:

– Вы ошибаетесь. Ваша дочь, безусловно, красива, но совсем не по этой причине, я хочу повидаться с ней… Дайте мне ее адрес.

Подчеркнутым жестом он скрестил руки и с ненавистью посмотрел на меня.

– Никогда!

Я находился в тупике. Ведь не мог же я в самом деле силой выбивать у него адрес дочери. На вилле были люди, да и Лоувел не понял бы моего поступка. Я искал выход, какую-нибудь возможность убедить его, когда он вдруг заговорил злобным тоном:

– Хотел бы видеть вас: выколотыми глазами в комнате с тигром.

Без сомнения, с таким типом трудно договориться. Я пожал плечами и вышел из комнаты, сильно хлопнув дверью.

В сущности, он отлично мог применить свой прием к миссис Лоувел, но было совершенно ясно, что додуматься до того, чтобы инсценировать самоубийство, у него не хватило бы смекалки. Он недостаточно хитер для этого.