Человек, вернувшийся издалека

Внезапно она вздрогнула, увидев, как из влажной туманной дымки выступила искривленная фигура глухонемого Проспера, несчастного бедолаги, живущего отшельником в чаще леса, в пещере, что стала ему домом; в здешних краях все точно знали, что он умеет наводить порчу. Колченогий, он передвигался на костылях и нередко проделывал не один километр, чтобы повстречать кого-нибудь, кто, завидев его, не убежит словно от чумы, а подаст немного милостыни. Иногда он даже доходил до Эрона, до поместья Ла Розрэ, где Андре и Жак милостиво позволяли ему пройти на кухню и попросить еды.

Хоть Фанни и не считала себя суеверной, но тем утром она пребывала в таком состоянии, что ей показалось, как Проспер, размахивая костылями словно одержимый, насылал на нее проклятье.

Молодой женщине стало бы еще тревожнее, если бы не появился автомобиль, за рулем которого сидел Жак; заметив в окне жену, он тотчас послал ей воздушный поцелуй.

Он сам поставил автомобиль в гараж, располагавшийся на первом этаже, непосредственно под их квартирой.

Выскочив из машины, Жак с юношеской ловкостью открыл гаражные ворота; в его движениях чувствовалась уверенность, и весь он словно светился от обуявшей его радости жизни; глядя на него сверху вниз, Фанни принялась хохотать. Она все хохотала и хохотала, но вдруг, не зная почему, начала трястись от страха… Возможно, дело было в том, что она снова заметила в машине брезент, под которым, должно быть, лежал сундук Андре – а это значит, что он не уехал. С таким богатым воображением нервы уж точно будут расшатаны…

«Какая же я глупая! – подумала она, – какая глупая… Наверняка Жак что-то привез из Парижа…»

Через пять минут Жак уже был в ее объятиях.

– Ну наконец-то! Он уехал?.. Надолго? Давай же, бесценный мой, не таи!

Но Жак рассказал лишь, что Андре сел на поезд, идущий в Бордо, и за их короткую поездку он обмолвился парой слов. Все, что он услышал, позволяло предположить: отсутствие его продлится по меньшей мере год, а может, и два. Братья обещали часто друг другу писать.

– Сразу после прибытия в Америку он пообещал отправить мне длинное письмо, где объяснит свое поведение.

После чего Жак сказал, что умирает с голоду, что от горечи расставания у него урчит в животе, и он с удовольствием съел бы половину холодной курицы, запив ее бутылкой хорошего бургундского вина.

За вином он решил сходить сам. Взял ключи и спустился в подвал.

Фанни помнила, с какой скоростью Жак в то утро позавтракал и с какой легкостью осушил бутылку, хотя обычно он никогда за столом не спешил и пил немного… Жена задала ему вопрос, который не давал ей покоя: а что под брезентом?.. И он ответил, что там корзина с колпачками; из-за производственного брака одна крупная фирма в Париже отказалась их покупать, поэтому он сам решил все забрать из магазина на улице Риволи…

Потом он встал из-за стола, долго обнимал жену и следом воскликнул: «За работу!» и тут же отправился на завод.

Никогда еще Жак не производил впечатления столь здорового и сильного мужчины.

Внезапный отъезд Андре удивил всех в округе и на заводе; изумление достигло своего апогея, когда по прошествии трех месяцев уехавший так и не дал о себе знать. По совету нотариуса, чью контору в Жювизи Жак за это время неоднократно посещал, он, наконец, обратился в прокуратуру. Он рассказал заместителю прокурора Республики обо всех странностях, сопряженных с бегством брата. Немедленно назначили расследование, в процессе которого передвижения Андре и Жака проследили до самого поезда, отходившего в Бордо.

Служащие вокзала в тот день увидели Жака и Андре и их узнали (так как те довольно часто ездили на поезде в Жювизи), а потому могли подтвердить, что Андре уехал рано утром. Братьев также видели у окошечка кассы и на перроне. Более того, носильщик заметил, как Жак один ушел с перрона, вышел из здания вокзала, сел в свой автомобиль и уехал.

И все, и больше ничего! В этом крылась какая-то тайна.

Следов Андре не было ни в поезде, ни на корабле.

Просмотрев все бумаги, оставленные владельцем завода, и допросив почтенного Сен-Фирмена, пользовавшегося, судя по последним распоряжениям исчезнувшего, его полным доверием, полиция пришла к выводу, что Андре, сделав все необходимое, по неизвестным причинам пожелал исчезнуть на неопределенный срок. В вечер отъезда он даже написал записку гувернантке детей, мадемуазель Эльер, в которой подтвердил, что полностью ей доверяет и поручает руководить обучением Жермены и малыша Франсуа во время его отсутствия, каким бы долгим оно ни оказалось.

Полиция решила, что, сообщив об отъезде в Бордо, а потом в Америку, Андре всех обманул. На самом же деле путешественник наверняка сошел с поезда, не доезжая нескольких станций до Бордо. Словом, правосудие пришло к выводу, что хозяин завода пропал добровольно, и потеряло к делу интерес.