Человек за чёрной дверью

– Вот именно, он был там с тобой. Поэтому у тебя не было причин на ощупь проверять, жив ли наш парень. Ведь с тобой был твой вполне себе зрячий телохранитель. И исключительно неразговорчивый. Но даже если он заговорит в твою пользу, его показания будут под вопросом, ведь он твой подчиненный, ты имеешь рычаги давления на него. Я уже не говорю о том, что у нас есть все основания предъявить ему обвинение в соучастии. Потому что уже неоспоримый факт, что маньяк использует помощников. Как минимум такой помощницей была Татьяна Гусарова, а ранее, возможно, ее сестра. Все местные жертвы перед смертью были одурманены, убить их мог даже ребенок, так что твоя фишка про «я слепой и беспомощный» не пройдет. Ты был связан с первой жертвой, а вторую Гусарова накормила не абы каким снотворным, а нитразепамом, который когда-то был прописан тебе, и я своими глазами видел его в твоей аптечке. Ты рисуешь все, что касается убийств, знаешь больше, чем кто-либо из зрячих. Ты единственный знал, что я поехал в деревенский дом Гусаровой, где на меня напали и забрали важную улику. Ты всегда где-то рядом с этими смертями, но тебя никогда не убивают. Ни в том подвале, ни в кабинете твоего психотерапевта, когда ему выпустили кишки, ни на кладбище, ни у колодца… Мне продолжать? Или ты уже наконец сам сознаешься?

– Ты глупее, чем я думал, Андрей, – разочарованно заметил Федоров. – Если действительно считаешь, что я мог убить всех этих людей…

– А ты сам-то так не считаешь? – проникновенно поинтересовался Соболев, наклонившись к нему через стол. – Сам не ловишь себя на подобных мыслях? Что, возможно, в тебя бес вселился? Или в твоей голове живет кто-то еще, и поэтому ты не всегда понимаешь, куда девается твое время или почему ты идешь туда или сюда?

Брови Федорова дрогнули, пытаясь сойтись на переносице, но он снова моментально взял себя в руки и спокойно заявил:

– Я хочу позвонить адвокату. Без него я больше не буду с вами разговаривать.

– Твое право, – признал Соболев, закрывая папку и поднимаясь на ноги.

– И еще у меня просьба…

– Я прям разбежался ее выполнять!

– Свяжись с Юлей, узнай, в порядке ли она. Пожалуйста.

Соболев застыл, так и не сделав ни одного шага к выходу.

– А что с ней могло случиться? Или она тоже куда-то влезла этой ночью?

– Просто узнай, – повторил Федоров. – И еще: вернулся ли Семка?

– А должен был?

– Перестань издеваться! Я не буду ничего говорить под запись, потому что знаю, как безумно это прозвучит. И понимаю, что вы сможете использовать это против меня. Поэтому просто узнай, как она. Будь человеком.

– Да нормально все с ней, – процедил Соболев. – В четвертом часу буквально обрывала оба ваши телефона минут десять, потом угомонилась. И еще сообщение от нее пришло, что они с братом в порядке.

Федоров облегченно выдохнул и даже слабо улыбнулся.

– Спасибо, – мягко отозвался он. – Будь добр…

– О, еще просьба? – фыркнул Соболев.

– Скажи ей, что я тоже в порядке.

– Это в мои обязанности не входит, – отрезал Соболев, все же уверенно зашагав к двери.

– Ладно, меня ты считаешь убийцей, но она-то тебе что сделала? – донеслось ему вслед. – Последнее дело отыгрываться на девчонке, которая уж точно ни в чем не виновата.

Соболев ничего не ответил, лишь шумно захлопнул за собой дверь. Федорову необязательно знать, что девочка перестала названивать только тогда, когда он перезвонил ей сам и сообщил, что ее драгоценный Влад, равно как и менее значимый для нее Игорь, в порядке, но пока не могут ответить, поскольку помогают полиции разоблачать маньяка. Это ведь было почти правдой, а мрачные подробности она может узнать и потом. Когда выспится наконец.

За дверью Соболева поджидал крайне недовольный Велесов. Пожалуй, Соболев впервые видел на лице молодого следователя столь угрюмое и укоризненное выражение.

– Я должен был поговорить с ним первым, – только и смог сказать в свое оправдание Соболев.

– И каков результат? Узнал что-нибудь? Или, может, добился признания?

– Ничего я не добился, – он недовольно скривился. – Только еще больше запутался. Если Федоров играет, то «Оскар» по нему уже обрыдался. Или это действительно расщепление личности, и он сам искренне верит, что невиновен.

– А что говорит его телохранитель?

– Ничего не говорит. Буквально. Сидит, как воды в рот набрал. Но на нем тоже есть кровь, так что либо они оба подходили к телу, либо они вместе убили Никиту…

– А зачем им было это делать? – неожиданно поинтересовался Велесов, как-то странно глядя на Соболева.

И очень уж последнему не понравился его тон.

– Ну так… В рамках проведения ритуала. Они ведь для этого туда и пришли по нашей версии.

– В заботливые объятия полицейской засады?

– Но они же про нее не знали, мы позаботились…

– Тогда кого они собирались убить?

Вопрос поставил Соболева в тупик, подтормаживающий на фоне давнего бодрствования и больших доз кофеина мозг не смог быстро его переварить.

– Вот, блин… – выдохнул наконец оперативник.