Человек за шкафом

Время шло, подруги росли, бегали в кино, в драмкружки, мечтали стать актрисами – Оля играла сложные этюды. Затем девочки повзрослели, стали встречаться с парнями, начались первые влюбленности, свидания, танцы и поцелуи – а Оля готовилась к выпускному экзамену в музыкальной школе. И лишь сдав его на «отлично», вдруг заявила родителям, что поступать в консерваторию не собирается и хочет прожить собственную жизнь, а не ту, о которой мечтала ее мать, но не сумела прожить.

Татьяна плакала, не могла понять – каким ветром принесло эту напасть. Оля всегда была такой послушной и тихой… Неужели все-таки сказалось влияние этого бандита Мишки?

Степан пытался успокоить жену, но видно было, что он и сам выбит из колеи неожиданным сообщением дочери. Как же так? Только вчера все было ясно, продумано, четко распланировано – и вдруг…

Оля стояла опустив голову, но во взгляде не было раскаяния. Родителей она любила всей душой, и ей нелегко далось решение выступить против идеи Татьяны насчет того, как именно должна сложиться жизнь ее дочери. Но в то же время что-то не только изнутри, но и извне подталкивало Олю к действиям. В то время в воздухе действительно что-то витало, передавалось от человека к человеку; это было еще легкое дуновение, самое-самое начало того ветра перемен, который в конце концов вырос до урагана и разрушил колосса, гордо именовавшегося нерушимым союзом и великой державой. Уже вовсю шла «хрущевская оттепель», и не за горами был «Митинг гласности» на Пушкинской площади, ставший чуть ли не первым в социалистической истории открытым выражением политической активности.

В те годы Ольга по молодости лет еще не готова была противостоять общественному строю. Но уже тогда тихая и послушная девочка дозрела до бунта внутрисемейного. И эта решимость в ней оказалась достаточно прочной, чтобы выстоять перед слезами матери. Оля всегда ее жалела, всегда ей уступала. Но сейчас – не могла. И в конце концов, разве мать не желает своему ребенку – в первую очередь – счастья? А как можно быть счастливым, если не занимаешься любимым делом?

– Но какое же дело у тебя любимое? – огорченно вздохнула Татьяна.

– Я хочу быть ученым. Мне нравится наука. Химия, – выпалила Ольга.

– Но это же… скучно! – удивилась Татьяна.

– Нет, это не скучно! – горячо возразила Оля. – Это – мое. Пойми, мама, я никогда не чувствовала, что у меня настоящий талант. Я училась музыке лишь потому, что этого хотела ты. Мне нравятся некоторые вещи, возможно, я еще буду играть. Но только в свободное от работы время, в качестве хобби. Я не хочу делать музыку своей жизнью! Мне интересно совсем другое. Наука не скучная, она… серьезная. И очень-очень нужна сейчас нашему обществу, нашей стране! Ведь мы живем в эпоху великих открытий! Подумай – не так уж давно, в вашем с папой детстве, освоение космоса или телевидение казались сказкой, никто не верил, что такое возможно. А сейчас люди мечтают о космосе, а телевизор скоро будет в каждом доме. И химия сейчас важна, как никогда. Будущее за органической химией, за полимерами. Представь: еще немного – и нигде на Земле, даже в самых отсталых странах, не будет голода, потому что за производство продуктов будет отвечать химия, а не сельское хозяйство. Именно этим я хочу заниматься! А не музыкой.

Татьяна, выслушав дочь, с горечью всхлипнула. Повисла напряженная пауза, которую неожиданно прервал Степан Егорович.

– Танюшка, а дочка, пожалуй, права, – проговорил он. – Каждый человек имеет право на собственную жизнь, а не на ту, которую придумали ему родители. Тем более когда этот выбор – не минутная блажь, а осознанное решение.

Татьяне до боли в сердце было жаль своих надежд, связанных с великим музыкальным будущим Оли, но с ее доводами и поддержкой Степана она ничего сделать не могла. Пришлось уступить. Оставалась слабая надежда, что Оля, которую в семье привыкли считать гуманитарием, провалит вступительные экзамены в институт. Но надежда не оправдалась, Ольга с первой же попытки поступила на химический факультет МГУ. И когда начала учиться, то и родителям, и ей самой стало понятно – она действительно нашла свое призвание.

* * *

– Вот такой она была, моя подруга Оля Назарова… – задумчиво проговорила Мария Альбертовна и поднесла бокал к губам. – Вы правы, Вилен, это действительно отличное вино.

– Рад, что не разочаровал вас, – улыбнулся Меркулов.

– Надеюсь, что и я вас не разочаровала, – ответную улыбку Марии вполне можно было назвать кокетливой. – Ведь то, о чем я рассказываю, пока не имеет никакого отношения к интересующему вас шкафу.