Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1

– Это все прекрасно. Но была бы я еще настолько изящна, чтобы могла надеть это платье с горизонтальными полосками! Как же у тебя много хлопот.

Обаятельная, осыпаемая лестью Джорджия промчалась в слезном возбуждении, раздавая автографы, затем негромко сказала, обращаясь только к Гаю:

–И ведь никто не придет.

Затем, поскольку Гай ее торопил, стремительно скрылась в женской уборной.

К ней сразу присоединилась девушка в темно-голубом бархатном платье с воротником, которое прикрывало грудь и внизу доходило до середины икр, в туфельках на спокойных каблучках. Белокурые волосы, собранные черной бархатной лентой в пучок, выразительный длинный нос и тонкое лицо с бежевой кожей создавали отчетливый образ волка из «Красной Шапочки», пытающегося выдать себя за Алису в Стране Чудес.

– Привет, Джорджия, – произнесла блондинка глубоким, поставленным голосом. – Я Никки, секретарша Ларри Локтона. Мы с вами встречались в нашей конторе.

– О, точно, – ответила Джорджия. – Рада тебя видеть. Господи, как я волнуюсь.

«Во всяком случае, не больше меня», – подумала Никки, трясущимися пальцами стараясь смягчить тона теней для век.

С тех пор как Ларри на прошлой неделе встретился с Мериголд, он стал чужим и раздражительным, а уикэнд с его сыновьями был просто погибелью, даже если не считать испорченного нового кремового ковра. Ситуацию усугубила утренняя статья в «Дейли Мейл» о стремительных карьерах, ломающихся при разводе с женами ради любовниц. И потому сегодня вечером Никки поставила задачу выглядеть женой даже больше, чем Мериголд.

Джорджия, ненавидевшая болтовню во время подготовки, занималась новой прической, которую придумал Гай, пытавшийся изменить ее хипповый образ шестидесятых годов. И единственным желанием сейчас было, чтобы эта глупышка, разглагольствовавшая, ничего не понимая, о чудаках Парадайза, ушла.

– Заходите, если опять будете в тех краях, – проворчала Джорджия.

Это был стандартный ответ назойливым поклонникам. Она бы умерла, если бы ее приглашения действительно принимали.

– Это очень приятно, Джорджия, – сказала Никки. «Плохо же ты себе представляешь, – подумала она, – что я собираюсь стать твоей соседкой и женой продюсера твоих записей, способного опровергнуть твои дутые успехи». Затем она громко добавила:

– Я умираю от желания познакомиться с Раннальдини, а вы?

Ненадолго Джорджия вышла из транса.

– Я и забыла, что он должен прийти, – ответила она.

– Говорят, маэстро коллекционирует женщин, как герцоги охотничьи трофеи, – сплетничала Никки, поправляя подвязки, поддерживающие ее намеренно-супружеские коричнево-мускатные чулки.

Конечно, не этим она привлечет Раннальдини. А эдак с годик погодя, как любовница из «Парадайз-Грандж», вернется к своему обычному сексуальному имиджу: в черной коже, с взъерошенными светлыми волосами.

Очарованный большой порцией «Беллз» от официанток, Гай Сеймур расставлял бокалы, раскладывая пресс-релизы, и радовался, что в книгу гостей вписали имена многие представители прессы. В это время ворвался Ларри Локтон.

«Господи, он же выглядит нелепо», – подумал Гай.

Ларри был одет в черный кожаный жакет и белую рубашку поверх черных джинсов. Несколько дюймов, добавленных к росту высокими каблуками черных ковбойских башмаков, сводили на нет массивные украшения, завивающиеся колечками черные волосы каскадом ниспадали на воротник и потный лоб.

– Что бы ни случилось, все записывать, – прорычал он, устраивая пресс-службу «Кетчитьюн» у стен.

– А у нас здесь уже масса представителей солидных органов, – успокаивающе сказал Гай, прочитав список репортеров, ведущих страницы светской хроники в «Скорпионе» и «Санди Таймс».

– Чем больше, тем для нас лучше, – огляделся Ларри. – И все они прибежали потаращиться на Раннальдини.

Затем он отвел Гая подальше от репортеров и сообщил:

– Этот нахал позвонил мне, когда я прибыл на Олд-Комптон-стрит, и сказал, что его не будет, поэтому я спешу предупредить.

Раннальдини, продолжил он, отдыхал от лондонского «Мет» и делал фильм о «Дон-Жуане», но сегодня в полдень должен был прилететь для участия в вечеринке. Вместо этого он позавчера вернулся тайком, чтобы сделать сюрприз своему «Мет», игравшему Девятую симфонию Бетховена в «Фестиваль-Холл» под управлением приглашенного дирижера Освальдо.

– Освальдо же слишком хорош, чтобы нравиться Раннальдини, – бушевал Ларри, схватив одну из двух порций виски, налитых Гаем. – Ну и Раннальдини влез в первый ряд и сидел с каменной физиономией и закрытыми глазами до того момента, когда должны были запеть звезды. И тут гордо удалился, приведя всех в замешательство, да еще заявив случайно подвернувшемуся репортеру из «Ивнинг Стандарт», что просто не в состоянии дольше это слушать.

– Разумеется, «Стандарт» все напечатал, а верный своей траханой привычке избегать неприятностей, Раннальдини самолетом умотал в Лос-Анджелес от суматохи и приема Джорджии. Этот ублюдок не нашел в себе мужества позвонить мне, даже когда отдыхал у Ирландского моря. И Китти не знает, куда он смылся. Сама же сейчас придет.