Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1

Пухлая правая рука Элмера тайком поглаживала ее левую ягодицу, после того как они прислонились рядышком к большой желтой стене.

Жена сенатора заговорила с Батчем Мердоком. Марта в отчаянии смотрела в пустой стакан. Забыв суровое предупреждение Сэба о том, что покусившийся будет выслан следующим же самолетом, Лизандер пересек комнату.

– Вы все выпили?

Марта оживилась. За секунду перед тем как она его узнала, ее огромные глаза чисто коричневого тона, а-ля Тио Пепе, оказавшись на свету, обнаружили озера слез.

– Так любезно было с вашей стороны, что вы принесли мне одеяло.

У нее был низкий вибрирующий голос. Мятая белая блузка все еще липла к ее телу. Темные волосы, теперь сухие, распушились, но были зачесаны назад в пучок, и от этого веснушчатое лицо казалось еще тоньше.

– Вам нужна спасательная лодка, – сказал Лизандер.

– У меня уже есть одна.

– Пейте первой.

Пока Лизандер брал бутылку у проходившей официантки, Марта заметила значок с надписью «У мальчика день рождения», приколотый к его серой рубашке. Держа стакан шампанского так, словно это горячий чай, а она – жертва кораблекрушения, Марта сделала большой глоток.

– В саду разожжен большой костер, – проговорил Лизандер, видя, что кожа ее рук сделалась гусиной.

Снаружи бассейн, лениво плещущийся морской водой, отражал свет нескольких тусклых звезд. В саду дождь пригнул кусты гибискусов и олеандров, но их цветы, розовые, красные, аметистовые и желтые, сверкали драгоценным блеском в свете прожекторов. Огромные промокшие лиловые и фуксиновые шкуры бугенвилей налипли на дом и садовую ограду.

К непреодолимому запаху цветущих лимонных и апельсиновых деревьев примешивался соблазнительный дух жареной свинины, чеснока и розмарина, поскольку для пикника на открытом воздухе над пылающими углями подрумянивалось полдюжины поросят. За исключением мальчишки-мексиканца, с непроницаемым лицом погружающего вертела в их отливающие золотом бока, в саду никого не было.

Почувствовав ласку теплой ночи, Лизандер радостно и искренне вздохнул.

– Такое блаженство – выйти на свежий воздух и согреться. Я боюсь, что вы озябли.

И он заботливо подвел ее к огню.

– Бедные маленькие зверюшки, – Марта печально посмотрела на поросят, затем подошла к нему ближе.

– У вас загар не как у человека, только что прибывшего из Англии.

– Это подделка, – признался Лизандер, приподнимая каштановые волосы, нависшие на лоб. – Видите полоску у линии волос, а теперь посмотрите на мои оранжевые брови. Я позаимствовал эту гадость у моей подружки Долли. Она манекенщица и всегда раскрашивает себя в самые необычные цвета. Я хотел кое-кого припугнуть, заставив подумать, что получил загар, всю зиму играя в Аргентине. Но когда я прошлой ночью наносил это, был мертвецки пьян.

«Она так мила, когда улыбается, – подумал он. – К черту предостережения Сэба и Домми».

– А у вас день рождения сегодня? – спросила она.

– Нет, – Лизандер взглянул вниз на значок, – но он обеспечивает мне выпивку на халяву.

Он широко раскрыл свои голубовато-зеленые глаза и вдруг разразился таким заразительным смехом, что люди, стоящие в дверях и сидящие на окнах, и даже невозмутимый мальчишка-мексиканец – все улыбнулись.

– Но когда же ваш день рождения? – поинтересовалась Марта.

– 25 февраля мне будет двадцать три.

– Тогда вы Рыба. Лизандер кивнул:

– Дружелюбная, внимательная, заботливая, легкая на подъем, но, встань мне кто поперек дороги, вы увидите, каким жестким я могу быть. Кто это произносит классически научно, так это мой отец: «Ры-ы-ба».

– А чем занимается ваш папа?

– Он директор школы. Собирался стать великим педагогом, но тратил слишком много времени, учреждая фонды и восхищая матерей.

– А ваша мать восхищалась вашим отцом?

На секунду волна сильной боли залила солнечное, прекрасное и невинное лицо юноши. Закрыв глаза, он сделал два глубоких вдоха, пытаясь вытерпеть жуткую пытку и не закричать.

– Она умерла недавно, – пробормотал он, – в прошлом октябре.

– Боже мой!

Марта положила руку ему на плечо, ставшее словно железным от напряжения.

– Что же произошло?

– Она упала на дорогу. Лошадь понесла. Ее голова ничем не была защищена.

Кипящий жир с вертела, которым орудовал мексиканец, брызнул на пылающие угли, которые полыхнули, выбросив вверх язык огня и осветив дьявольским светом лицо Лизандера.

– Бедный малыш, – произнесла Марта. – Вы были очень близки?

Лизандер кивнул:

– Она была мне как сестра. Ее любили все мои друзья.

– Твой отец, должно быть, безутешен. Выражение лица Лизандера стало жестким.

– Отец сдерживает свои эмоции. Мы, в общем-то, даже и не говорили об этом. И если делится чем-то, то с моими братьями, Гектором и Александром. Они чутче меня.

Со стороны дома донеслись звуки музыки. «Яне пьянею от шампанского», – выводил мягкий тенор.

– Займусь-ка я делом, – сказал Лизандер, выливая содержимое бутылки в стакан Марты.

– А кем ты хочешь стать?

– Агентом по продаже недвижимости.

– Не лучшее занятие во время спада.

– Но лучшее, чего он заслуживает.

Внезапно появившийся откуда-то Сэб Карлайсл долил их стаканы.