Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1

СЭБ И ДОММИ КАРЛАЙСЛ – близнецы-красавцы. Блестящие игроки в поло, чье сумасбродство пресек экономический спад.

МАРСИЯ МЕЛЛИНГ – впечатлительная разведенная женщина, владелица лошади у Руперта Кемпбелл-Блэка.

МИСТЕР ПАНДОПУЛОС – еще один владелец лошади, находящейся на тренинге у Руперта Кемпбелл-Блэка.

АЙЗЕК ЛОУЭЛЛ – блестящий жокей.

ШЕРРИ МАККАРТИ – очаровательная, заброшенная мужем американка.

ЭСТРИД – смазливая девушка из Палм-Бич.

БОННИ – болельщица из Палм-Бич.

БЕТТИ ДЖОНСОН – соблазнительная беспринципная журналистка.

1

Лизандер Хоукли явился на свет, чтобы, казалось, завоевать все. К двадцати двум годам он был высок, широкоплеч, обладал щедрым отзывчивым сердцем и улыбкой во весь рот, от которой сохли девушки. В январе 1990 года в финале турнира по поло в Палм-Бич этот герой нашего времени лежал обессиленный на ковре цвета берлинской глазури в конюшне для пони, отсыпаясь после излишеств бурно проведенной ночи.

Чем выше уровень игры в поло, тем лучше выглядят и конюхи и пони. В этот карающе жаркий, душный день все окружающие Лизандера прекрасные девушки в лазурных блузках и бейсбольных кепочках были по горло заняты подготовкой двадцати четырех пони к матчу. Доведенные до бешенства атаками москитов, они, чтобы не разбудить его, даже переругивались шепотом, когда привязывали и закрепляли сбрую. И если бы эти прекрасные девушки могли, то запретили бы и грому грохотать над плоским, в бахроме пальм горизонтом.

Лизандер не шевельнулся – ни тогда, когда аргентинский конюх, чтобы оседлать пони и расчистить себе путь, передвинул его на солнцепек, ни тогда, когда два товарища по команде, близнецы Карлайслы, Себастьян и Доминик, подъехав на ревущем темно-зеленом «Астон-Мартине», завопили и гневно и облегченно, потому что хоть и нашли его, но вот в таком виде.

Людям нравилось помогать Лизандеру. Конюхи старались вести себя тише. А те же Сэб и Домми, два члена английской сборной по поло, едва отговорили миллиардера Элмера Уинтертона, нанявшего их на время сезона в Палм-Бич, выгнать Лизандера, воспользовавшись только тем предлогом, что уже четвертый человек в команде сломал в полуфинале плечо.

– Негодяй, – прорычал Сэб, выбираясь из машины, – это после всех-то хлопот, что он нам доставил, мы еще и работу ему ищем.

– В награду от него мы получим крысиный хвост, – сказал Домми.

Оба, негодуя, посмотрели на Лизандера, который своими безвольно раскинутыми конечностями и согнутой спиной напоминал заброшенного щенка. Лениво потянувшись, он отогнал москита, потревожившего его сон укусом.

– Никто в мире, глядя на эту ангельскую безмятежность, – мрачно продолжил Домми, – и представить бы не мог, что, когда Лизандер вот так дрыхнет, это олицетворение разврата.

– Ну что ж, если он сможет направить хотя бы часть своей энергии против наших соперников, будет уже неплохо, – заметил Сэб и, взяв ведро с содержимым цвета берлинской лазури, вылил его Лизандеру на лицо.

– Подъем, мистер Хоукли. Это ваш будильник.

– Какого?..

Вздрогнув, как от удара током, и яростно протирая глаза, Лизандер напряженно вглядывался в круглые лица двух сорвиголов и четыре голубых беспутных глаза, рассматривающих его из-под густых белокурых челок.

– А, это вы, – простонал он. – Я на секунду подумал, что у меня в глазах двоится. Какого черта вам от меня надо?

– То же самое, что и тебе самому, – быстренько произнес Сэб. – Игра начинается в половине первого. Приводи себя в порядок.

– Ты имел ту блондинку? – спросил Домми, расстегивая свою рубашку в серую полоску и доставая с сиденья «Астон-Мартина» лазурную рубашку для игры в поло.

– Не уверен, – Лизандер на секунду сморщил дивный гладкий лоб. – Что вернулся к ней, помню точно, но поскольку чувствовал себя ужасно, то уснул во время процесса. Надо бы позвонить и извиниться.

– Позже, – Сэб швырнул ему спортивную рубашку.

– Не смогу, – пожаловался Лизандер, вытаскивая из ее кармана намокший кусок бумаги. – Она дала мне свой телефон, а чернила смыло. Мне бы такой загар, – добавил он, восхищаясь бугристой от мускулов каштаново-коричневой спиной Домми.

– Так вот, ты ничего не получишь, если только не сыграешь в этот день чертовски здорово, – сказал Сэб, выбираясь из джинсов. – В планах Элмера отправить тебя следующим самолетом домой. Факс используют в конюшне только для деловых сообщений. Элмер безнадежно погряз в формальностях какой-то громадной сделки с япошками, а его аппарат все утро выплевывал отчеты о скачках из каждой английской газеты.

– О Господи! Ведь скачки же начинаются. – Поднявшись на ноги, Лизандер стянул свою рубашку, не расстегивая ни одной пуговицы. – Я быстро обернусь и успею сделать ставки. Если Элмер не позволит мне поговорить по телефону из конюшни, можно воспользоваться вашим?

– Нет, нельзя!

Схватив Лизандера за руку, Сэб дернул его назад.

– Одевайся, к чертям, и на разминку. Мы ехали сюда из Фулема не за тем, чтобы ты делал из нас дураков.

– Фулем, – повторил Лизандер. Спустя мгновение его голова откинулась назад, а крупный рот издал раскаты хохота, обнажая красивые зубы. Затем он растерянно огляделся.