Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1

– Хотел бы я, чтобы и Долли так же думала, – вздохнул Лизандер. – А она присылает мне карточки с саркастической надписью: «Поздравляю с уединением». Ну а теперь смотрите.

Как только Лизандер достал из кармана банку «Фанты», у Артура вырвался такой мощи звук, какой издает извергающийся Везувий. Поддев и отогнув ушко, Лизандер вставил банку между большими желтыми зубами Артура, и конь, закинув голову, с восторженным бульканьем много отпил.

– Он не обходится утром без чашки кофе, – сказал Лизандер, вынимая банку, – но обязательно с двумя столовыми ложками сахара.

13 февраля оказался днем праздничным. Мериголд сбросила стоун[3] веса, и теперь в ней было девять стоунов и четыре фунта. И даже Патч похудела на пяток фунтов и теперь протискивалась через лазейки кошки. После скучного ленча из бульона и салата из укропа и киви Мериголд вместо того, чтобы пичкать себя белым шоколадом, старательно раскладывала благотворительную почту, призывающую ради спасения детей покупать и продавать, а Лизандер сидел, положив на стол ноги в грязных ботинках, и пытался сочинить к Валентинову дню поэму для Долли, поскольку она все еще никак не могла простить ему подвиги в Палм-Бич.

Поэмы блестяще сочиняет Ферди, но его нет, а отправлять уже пора. Какие рифмы есть к слову «травка»?

– Лавка, сявка, козявка, муравка, журавка, давка, – предложила Мериголд. – А вы знаете птиц, которые выбирают себе подружек в Валентинов день? – Она посмотрела на кормушку, около которой теснились пернатые. – Ведь именно с весной у зяблика розовеет грудка, у черного дрозда золотится клюв, а его перышки начинают отливать лиловым и золотым на солнце.

Но Лизандер не слушал Мериголд, а рассматривал. Ее кожа порозовела, но не той чахоточной краской, что проступает через мертвенную бледность. Ее глаза уже не были воспалены и стали такими коричневыми, как сережки ольхи без пыльцы. И теперь она уже никак не походила на леди Верил Кук.

– Птички-гномики! Да вы же потрясающе выглядите! – воскликнул, откидываясь на спинку стула, Лизандер.

– Иначе и быть не могло, – сказала Мериголд, вкладывая в один конверт два приглашения и становясь пунцовой.

– Вы только посмотрите на этих маленьких-маленьких великолепных синичек, вьющихся у кокосового ореха.

И тут ее счастья как не бывало.

– Этот кокос Ларри в прошлом году выиграл на сельском празднике.

– Откуда вы так много знаете о птицах? – спросил Лизандер, пытаясь увести ее от этой темы.

– Наверное, этому способствовала наша жизнь в деревне. Ларри, к несчастью, заинтересовал другой вид птиц.

И Мериголд с удивлением заметила, что пусть и немного, но пошутила. «Так я, может, и смеяться начну», – подумала она.

– Так как у вас с поэмой? – ее в свою очередь заинтересовали стихи Лизан дера.

Тот с гордостью протянул через стол листок.

– «Роза расцветает, зеленеет травка, ноги раздвигаешь, это так сладко», – прочитала Мериголд.

– О, Лизандер! – Мериголд была шокирована. – Я думаю, это не совсем прилично. Почему бы вам не заглянуть в «Яблоню»? Там прекрасный выбор открыток с цветами, соответствующими стихами, а то пошлите звуковое письмо. Я как-то по слабости, – Мериголд сникла, – отправила Ларри одну с примулами на обложке. Правда, сразу попыталась достать ее и уже почти засунула руку в почтовый ящик, подумав, что Никки все равно ее не передаст и только посмеется над моими чувствами.

Лизандеру вдруг стало обидно за Мериголд – ведь в Валентинов день, день возлюбленных, ей никто не пришлет подарка, – и, бросившись в «Яблоню», он купил самую большую открытку, которую вручил на следующее утро вместе с огромным букетом нарциссов. Она была так взволнованна, что подумала: это от Ларри.

– О, как это прекрасно, – сказала Мериголд, глубоко тронутая мужским вниманием, которого ей давно не оказывали.

Лизандер сделал надпись: «Мериголд, которая хорошеет с каждым днем, любящий Лизандер».

«Мне не видать счастья, – печально подумала она. – Никки приберет Ларри сразу же после развода».

Увидев ее затуманившиеся глаза, Лизандер вручил ей еще один подарок. «Какой большой», – удивилась Мериголд и, развернув, обнаружила десять пар черных бархатных шортов разных размеров.

– Очень приятно, – пискнула она, – но вы, должно быть, шутите.

– Дайте три недели, – заверил Лизандер, – и мы сможем их надеть.

– Мы, – повторила Мериголд. – Как приятно.

– И уж если нельзя отметить ваше похудение крупной попойкой, – добавил Лизандер, – будем есть купленные в Ратминстере некие волшебные грибы.

– Я не могу принимать наркотики, – испуганно возразила Мериголд. – Я еще надеюсь стать мировым судьей.

– Да это натуральный продукт, – успокоил Лизандер. – Мы их заварим, надеюсь, они понравятся, ну а когда-нибудь перестанете их употреблять.

– Я собиралась поехать в Комитет лучшей из деревень.

– Отмените. По телевизору вон «Крокодил Данди».

– Но я не могу, – сказала Мериголд. На этой неделе она уже пропустила три заседания.