Человек-змея

— Нет, — успокоила сестра. — Иногда процедура вызывает непроизвольные движения. Мы же не хотим, чтобы ты поранился! — Она закрепила мне ноги.

Доктор Гейнз нажал на кнопку пульта, приборы ожили, медсестра закинула мне голову и, сказав «Открой рот», вложила марлевый тампон.

В кабинет постучали. Я узнал голос интерна, который называл меня «малый». «Простите, доктор», — пробормотал он, а потом дверь распахнулась. Я не знал, что там творится, так как не мог повернуть голову, а в следующую секунду увидел лицо инспектора Даррела.

— Снимите с него это дерьмо! — велел он доктору.

Освобождённый от наручников, я почесал щёку.

— Джон Долан Уинсент, встань лицом к стене, руки за голову!

Глава 9

Иногда я кажусь себе гением, иногда я веду себя как дебил. Луис сохранил один из моих фальшивых рецептов. А я-то удивлялся, что сперва он с пеной у рта спорил, а потом согласился и помог всё уничтожить. Итак, Луис поставил на рецепте своё имя, подписался «доктор Фред Смит» и попробовал купить пятьсот таблеток несуществующего «гидроморфина» дозировкой двадцать миллиграммов. Наверняка он собирался их продать. Парень не промах: помню, он замораживал антиангинный сироп и соскребал выступающий кодеин. Аптекарь тут же вызвал полицию, и Луис сдал меня даже раньше, чем его спросили, откуда рецепт. На этот раз папа с мамой залог не внесли.

Мне назначили государственного адвоката, который первым делом достал в «Армии спасения» чёрный костюм и крахмальную белую рубашку. От одежды пахло химчисткой, а перламутровые пуговицы рубашки были обёрнуты мягкой тканью. Перед заседанием меня отвели к парикмахеру: «Боюсь, рыжими патлами присяжных не растрогаешь. Главное, руку не показывай!»

Во вторник, пятого августа 1975 года, я был похож на укротителя змей. Выстраивая линию защиты, адвокат представил присяжным школьного координатора, доктора Гейнза и нескольких его помощников. Все они рассказали о моём незаурядном уме, старании и выдающихся результатах тестирования.

В свою очередь, обвинение от лица штата предъявило данные о моих юношеских правонарушениях, доступ к которым истекал через двадцать месяцев. Заявлению о предполагаемом уме были противопоставлены текущие оценки, мягко сказать, невысокие, и свидетельство об обучении в школе коррекции.

— При столь впечатляющем количестве тестов, которые прошёл обвиняемый, коэффициент умственного развития почему-то вычислен не был. Кстати, сколько тестов проводились лично вами, доктор Гейнз? А остальные — студентами? Студентами, а не дипломированными специалистами, так? Доктор, в каком возрасте среднестатистический ребёнок мужского пола начинает говорить? А ползать и ходить? Сколько лет было обвиняемому к началу развития этих функций? Так много? Леди и джентльмены, на три года больше, чем предполагается нормами! И нас еще пытаются убедить, что он гений!.. Конечно, говорят, что Эйнштейн провалил экзамен по математике, но ведь он не подделывал водительские права и рецепты на наркосодержащие препараты!

Адвокат выдвинул возражение, и судья снял реплику обвинения, однако из ушей присяжных сказанного не сотрёшь. Последнюю фразу из протокола вычеркнули, затем на стол судьи лёг отчёт о количестве драк, в которых я участвовал за период обучения в средней школе. За два года целых восемь набралось. Как правило, я был в подавляющем меньшинстве, терпел сокрушительное поражение, но сопротивления не прекращал. К сожалению, в школьных отчётах фигурируют лишь имена участников драки, а кто был зачинщиком, не уточняется. В тюрьмах точно такая же практика.

Из вещдоков по моему предыдущему преступлению изъяли водительские права на имя Кристофера Торна и вместе с поддельным рецептом на препарат из запрещённого списка показали присяжным. Обвинителю удалось раздобыть даже лабиринты и долларовые купюры, которые я рисовал в восьмилетнем возрасте. «Весьма недурно, правда?» Главное — показать присяжным, и не важно, что это не вяжется с имиджем идиота, каким он пытался меня представить!

Адвокат добивался оправдательного приговора. Конечно, у обвинителя немало улик, но разве у меня имелся мотив? Какие цели я преследовал, подделывая рецепт и долларовые купюры? Защита хотела использовать показания Луиса, несмотря на то что тот был свидетелем обвинения. Адвокат знал, что Луис сохранил и использовал рецепт без моего ведома.

Луис согласился помогать обвинению — при условии, что сам на скамью подсудимых не сядет. Оказывается, со стрессом мой приятель справляться не умеет. Да, тяжкие преступления явно не для него, торговал бы себе травкой и не высовывался. Его вызвали для дачи показаний, заставили поклясться, и обвинитель тут же натянул поводок. На свидетельском месте Луис сдал меня ещё быстрее, чем копам.

— Луис, обвиняемый объяснил, почему хочет уничтожить поддельные копии рецепта?

— Нет, сэр.

Неправда, я объяснял!

— Ты знаешь, почему после нескольких часов кропотливой работы он решил их уничтожить?

— Нет, сэр.

— А до того случая ты видел, чтобы подсудимый избавлялся от своих произведений?

— Да, сэр.

— Можешь привести конкретный пример?